Вкус крови
Шрифт:
– Где я? Что случилось? Почему я связан?
– Кхм, – кашлянул в кулак Спартак. – Зачем ты напал на Лиса?
– Я? – неподдельно изумился Паук, широко раскрыв глаза, полностью подтверждая мои подозрения о том, что он ничего не вспомнит. – Да на хрен мне этот Лис нужен, товарищ полковник!
– Действительно, – тяжело обронил Спартак. – Но между тем есть свидетели твоего нападения.
– Да вы чего? Вы же меня знаете! Я бы никогда не пошел бы против своего сослуживца! – принялся горячо лепетать лысый, не делая попыток освободиться.
– А что ты помнишь последнее? – задумчиво спросил Ботаник, опустившись
– Как лег спать, а потом бац и уже тут лежу, – жарко произнес тот, наморщив лоб. – Вы мне верите, товарищ полковник?
Спартак ничего не ответил. Он хмуро глядел на своего бойца и напряженно размышлял. Тогда я проговорил:
– Паук действовал не по своей воле. В него вселился дух.
– Объясни, – мгновенно потребовал полковник, нависнув надо мной точно немного пузатая скала.
– Все признаки налицо: потеря памяти, стеклянные глаза во время того, как он душил меня и не снятое с предохранителя оружие, – проговорил я, сложив руки на груди. – Мне кажется, что тот дух, который вселился в Паука, просто не умел в должной мере обращаться с огнестрелом – вот и не сумел застрелить меня.
– Логично, – поддержал мое предположение Ботаник, механическим движением приглаживая непослушные волосы.
– Ты уверен, что это именно дух? Может работа ведьмы или шамана? – произнес полковник, задумчиво поблескивая глазами.
– Уверен. После их манипуляций нет таких визуальных проявлений, – ответил я, поигрывая желваками.
– Но откуда мог взяться этот дух? – недоверчиво спросил Спартак, упрямо сжав губы. – Гильгамеш их тут неделю искал – и ничего, а здесь на тебе – сам появился.
– Не могу знать, товарищ полковник, – соврал я, хмыкнув носом. Мне-то было ясно, что он явился за мной.
– А куда он делся? – не отставал от меня Спартак.
– Дух мог отправиться в Астрал, а может и где-то тут бродить, но мне его не слышно, – сообщил я, картинно оглядев комнату.
– Т-а-а-к, – раздумчиво протянул полковник, почесав крепкими ногтями испещренную шрамами щеку. – Это что же получается: дух может вселиться в любого моего бойца и напасть на кого угодно?
– Пока мало данных и я не могу с уверенностью говорить, что дух действительно может завладеть любым человеком, – осторожно проговорил я. – А вот нападать дух, скорее всего, будет только на меня – я ведь «Говорящий с духами», а у нас с ними особые отношения.
Мне почудилось или от Спартака, правда, долетел облегченный выдох? В этот миг активизировался Паук. Он жалобно простонал:
– Что-то хреново мне.
Вслед за его словами изо рта парня вытекла струйка желтой слюны, а потом за ней обильно пошла пена. Тело Паука начало дергаться в мелких конвульсиях. Глаза закатились, а пальцы скрючились и побелели. Мне тут же вспомнился Клюка. С ним происходило все то же самое только в более сильном варианте.
Ботаник первым отреагировал на припадок Паука. Он вставил ему в рот свою ладонь, чтобы парень не откусил язык и не захлебнулся кровью, а затем взволнованно выдохнул:
– Помогите мне поднять его! Ему срочно нужно в лазарет!
– Что с ним? – встревоженно сказал полковник, опасливо схватив лысого за ноги. – Это заразно? Гарнизон может пострадать?
– Нет, – уверенно отрубил Паша. – Мне доводилось видеть такой приступ.
– Где ты это видел?! – судорожно спросил я и подключился к транспортировке мелко дергающегося парня. Его глазные яблоки лихорадочно метались под закрытыми веками, а между губ, не останавливаясь, пузырилась пена.
– Ты знал отца Григория? – не глядя на меня, произнес Ботаник, старательно придерживая голову Паука, чтобы она не ударилась об дверной косяк, мимо которого мы его проносили.
– Это тот чокнутый священник, который проповедовал отречение от мирских благ? – вспомнил я этого персонажа, бочком просачиваясь в сени.
– Именно, – сказал Паша. – Вот он умер от такого приступа. Я как раз был неподалеку и попытался оказать ему помощь, увидев, что с ним творится, но отец Григорий так выгибался, что сломал себе шею. Паук, видимо, покрепче старика и его не так сильно поразил приступ.
– Здоровье у Паука отменное, – по-хозяйски вклинился в диалог Спартак. – Из него гвозди делать можно – никогда не согнутся.
Тут мы вышли из дома, и полковник приказал караулившему дверь бойцу сменить меня в роли санитара. Парень подхватил Паука, а я сделал шаг назад. Спартак проговорил, внушительно глядя мне в глаза:
– Пройдись по деревне и попробуй отыскать духа, который все это устроил. Потом доложишь мне. Я буду у себя.
– Есть, – отдал я честь полковнику и забежал обратно в дом за зельем «Сила воли».
В тот раз у меня не было возможности отыскать духа по горячим следам, но сейчас я попробую это сделать. Правда, времени прошло уже порядком, но попытаться все же стоит. В идеале, мне бы сейчас впасть в транс, который когда-то помог мне отыскать духа в клубе «Апокалипсис», но той травяной жидкости у меня нет, и ее состав я не знаю, да и те слова, которые нужно во время этого произносить, я тоже не помню, так что придется справляться собственными силами.
Быстро вытащив из рюкзака склянку с зельем, я сделал несколько глотков и выскочил во двор. Паука и остальных тут уже не было. Их силуэты смутно виднелись возле дома на той стороне улицы. Я не стал наблюдать за ними, а двинулся вокруг хаты, тщательно прислушиваясь. Бродячие духи, да и духи места, не могли быть полностью бесшумными. Очень многие из них обязательно что-нибудь бормотали, стенали или еще как-то проявляли себя. Я не знаю с чем это связано – но факт есть факт. Только малая часть духов была практически лишена этой особенности. Вот если в Паука вселился подобный персонаж, то мой поиск не имеет смысла, а, возможно, даже опасен. Вдруг дух овладеет мной? Нет, глупая мысль. Если бы он мог такое проделать, то я бы уже давно был мертв. Что-то ему мешает. Но вот что? Понять бы по какому принципу он выбирает себе тело. Клюка, Паук, отец Григорий – что их объединяет? Сейчас даже не имеет значения один и тот же это был дух или разные, важно понять: почему именно они? Я ведь правильно в этот ряд добавил отца Григория? Он погиб от такого же приступа, как и Клюка, значит, священник был марионеткой духа. Ну, логично. Теперь бы еще расспросить Ботаник о подробностях смерти отца Григория. Возможно, тогда я сумею уловить какую-то связь между этой троицей. Пока она ускользает от меня, словно вода сквозь пальцы. Они все такие разные и совсем не похожи друг на друга, но что-то точно есть.