Вкус скандала
Шрифт:
В голосе брата послышалась надежда. Мисс Бантинг это удивило. Помолчав, она спросила:
– Да, а что?
– Ну, поскольку ты будешь занята, я подумал, что мы с Эмерсоном могли бы сходить на пристань и он бы мне все объяснил. Видеть настоящие корабли – это совсем не то, что читать про них в книжках или смотреть на картинках.
Джейн почувствовала легкое дуновение беспокойства, словно на нее повеяло слабым холодноватым ветерком. Ей нравилось, что Уэстон с удовольствием проводит время с кузеном, но его интерес к мореплаванию, казалось, рос день ото дня. Он – сын булочника, этой профессией
Мисс Бантинг посмотрела на нетерпеливое лицо Уэстона, его глаза умоляли ее согласиться. Сестра вздохнула. Может быть, она излишне чувствительна. Эмерсон приехал ненадолго, а интерес к мореплаванию поможет им стать ближе друг к другу. Джейн принужденно улыбнулась и кивнула.
– Конечно, это отличная мысль.
Уэстон радостно вскрикнул и отвернулся к картам. Женщина пошла к столу, чтобы налить себе чай из еще горячего чайника. Эмерсон наблюдал за ней своими проницательными зелеными глазами, слегка наклонив голову.
– Ты уверена, что обойдешься без нас? Ведь некому будет защищать тебя от авантюрного графа и его сестры, избегающей яиц.
Стоило ей подумать, что кроме нее и лорда Рейли во всем здании будет только леди Беатрис, и у нее побежали мурашки по шее. Но, конечно, эти опасения нелепы. Чем она может прельстить такого мужчину, как граф? Если уж на то пошло, зачем ей граф? Да, он красив до неприличия, у него такие изящные руки, достойные, чтобы их изваяли в мраморе. Но что с того? Она не более чем его учитель, а он – ее ученик.
Мисс Бантинг запоздало вспомнила слова из письма матери и ее кольнула совесть. Не перестала ли она слушать свой разум в угоду глупому сердцу? Она всегда была человеком практичным. Нужно только почаще напоминать об этом самой себе и своему сердцу.
– Да, конечно, а вы идите и развлекайтесь.
Джейн бросила в чай кусок сахара и стала помешивать его ложечкой, а где-то в глубине ее души поселилось волнующее предвкушение. Хотела ли она признаться в этом самой себе или нет, но эта женщина уже с нетерпением ждала следующего воскресенья. Даже сейчас ее ноздри дразнил едва уловимый цитрусовый запах мыла для бритья лорда Рейли, перебивая аромат чая. Пожалуй, на этой неделе ей стоит поэкспериментировать и приготовить что-нибудь лимонное.
– Я должен кое в чем признаться.
– Да поможет нам Бог! – ответил Бенедикт, не делая паузу ни на мгновение и нанося удар кулаком Ричарду прямо в живот.
Рейли спокойно принял удар, благодаря тому, что кулак друга был закрыт толстой боксерской перчаткой, и перегруппировав руки для лучшей обороны. Его правая рука нещадно болела, но будь он проклят, если проявит слабость. Кто бы мог подумать, что тереть шоколад и взбивать яйца окажется так трудно? Для такой работы у маленькой булочницы должны быть мускулы – где, спрашивается,
Ричард перенес вес тела с одной ноги на другую, улыбнувшись Бенедикту.
– Приятно видеть, что отцовство размягчило тебя не во всех отношениях. Я и так удивлен, что ты не явился в розовых лентах.
Ричард послал прямой правой по корпусу, его кулак уверенно пришелся по груди друга. Хастингс только крякнул, хотя Ричард знал, что это было хорошее попадание. Сам граф поморщился – удар отдался жгучей болью в его натруженном плече.
– Если бы меня это размягчило, хотя это не так, то у меня по крайней мере было бы оправдание. А вот какое оправдание есть у тебя, хотел бы я знать?
Зять самодовольно усмехнулся. Пытаясь «стереть» с лица Бенедикта это выражение, Ричард послал левый хук ему в челюсть. Но Хастингс вовремя выбросил вперед руку и поставил блок – кулак Рейли соскользнул. Не соприкоснувшись с намеченной целью, граф пошатнулся вперед, дав тем самым Бенедикту прекрасную возможность нанести еще один удар прямо по его ребрам.
– Ох!
«Проклятие!» Последний удар оказался ужасно болезненным, но Ричард стиснул зубы, не показывая этого. Еще никогда в жизни он не боксировал так плохо. Возможно, ему стоит изменить расписание на следующую неделю и сделать больший перерыв между уроками выпечки и занятиями боксом. Рейли ответил не сразу, ему потребовалось несколько мгновений, чтобы восстановить дыхание.
– Да будет тебе известно, две недели назад я уложил на пол мужчину в два раза больше меня. Просто я не хочу, получить выговор от Эви, если от моего кулака пострадает твой изящный нос.
Друг хмыкнул, но не расслабился ни на йоту. И Бенедикт, и Ричард сильно вспотели, несмотря на то что оба сняли рубашки и в клубе Джентльмена Джексона было еще малолюдно. Они прекрасно вписывались в эти условия, поскольку весь клуб пропитался застарелым запахом пота.
Зять сделал обманное движение вправо и попытался нанести боковой удар с замахом слева, но Ричард вовремя разгадал его маневр, уклонившись от удара. Бенедикт изменил позицию и сказал:
– Вернемся к твоему признанию. Что это ты затеял в последнее время?
– Помнишь булочницу мисс Бантинг?
Хастингс пригнулся, уклоняясь от удара, нацеленного ему в голову.
– Конечно, помню, как я мог ее забыть? Уверен, она единственная женщина во всей Англии, которая попыталась сдать тебя полиции. Весьма обаятельная девушка, если мне не изменяет память.
Противник подмигнул, пытаясь нанести правый апперкот, но Ричард в последний момент успел блокировать его левым предплечьем.
– Хорошая попытка. И ты прав, она такая. Я ввязался в один…эксперимент.
– Что еще за эксперимент?
Оба уже начали задыхаться, однако граф постарался ответить самым что ни на есть ровным голосом:
– Она обучает Беатрис и меня выпечке.
Лицо Бенедикта приняло забавнейшее выражение. Он быстро поднял руки в более надежное защитное положение.
– Если этим нелепым заявлением ты пытаешься застать меня врасплох, то у тебя ничего не выйдет.