Вкус свежей малины
Шрифт:
— Это все ты уже упоминала. — Иола нетерпеливо кивала. — А какие-нибудь стажировки, практика?
— Практика? — задумалась я. — В магазине после вступительных экзаменов. Я хотела заработать на какую-нибудь прикольную шмотку. Вы же знаете, как одеваются на «Истории искусства». Меня приняли с испытательным сроком, я соврала, что не поступила и собираюсь постоянно работать.
— Нет, я имею в виду заграничную практику, — прервала Иола. — Стажировку в крупных международных фирмах.
— Господи, Иола, — не выдержала я, — да
— Сейчас люди начинают прокладывать дорожки своей карьеры уже на первых курсах. — Иола взяла газету, о которой все мы забыли. — Я как раз собиралась тебе прочитать. Томек, двадцать один год: «Я принадлежу к студенческой организации, а по выходным и в каникулы работаю в крупной компьютерной фирме. Времени на развлечения у меня нет, но зато я приобретаю опыт». Ася, четвертый курс экономического: «Я подрабатываю в банке. А в свободные минуты совершенствую английский. Благодаря этому у меня есть шансы в конкурсе». То же самое говорит Петрек, который, кроме английского, совершенствует немецкий и дополнительно изучает информатику.
— За борзых! — Эва подняла кружку.
Мы чокнулись. Иола искала очередные примеры.
— А вот твоя тезка Эва: «Если ты не начнешь на четвертом курсе, то шансов у тебя ноль. Конкуренция сейчас огромная». Еще один Томек, двадцать пять лет: «Уже не помню, когда мне удалось поспать больше шести часов. Зато я уже год веду проект. Только что купил квартиру. Такова цена успеха». Эти люди сознательно выстраивают свою профессиональную жизнь. Они начали еще во время учебы и теперь зарабатывают, продвигаются, — вздохнула Иола. — Я порой даже нервничаю, оттого что не начала раньше.
— На кой ты все это читаешь?
Эва забрала у нее газету, смяла и бросила к камину.
— Хочу быть в курсе. Хочу узнать вектор действия конкуренции. Возможности на рынке труда.
— Возможности? Половина этих заявлений — чушь собачья. Большая часть рабочих мест поджидает знакомых шефа.
— Да, знаю, но для молодых и честолюбивых всегда найдется...
— ... место уличного пендера, — закончила Эва. — Не обижайся, Малина.
— Я говорю о таких, как эти, из «Газеты», которые работали уже на третьем курсе...
— ...дневного, — прервала Иолу разозлившаяся Эва. — Вместо того чтобы читать, развиваться, ходить в театр. Что это за люди и что это за институты, если там так можно? У меня было всего двадцать два часа занятий в неделю, но мне и то не удалось бы. Надо же подготовиться к коллоквиуму, написать курсовую, посидеть в читалке. Как это возможно?
— За счет сна и общения, — объяснила Иола.
— Тогда что это за работа, если ее может исполнять невыспавшийся зомби?
— Может, они на амфетаминах катят? — подбросила я.
— Здорово! Иола, ты должна ликовать. Для тебя будет больше пациентов.
— Я не психотерапевт. Я хочу заниматься HRM.
— А это что еще за болезнь?
— Это никакая не болезнь, это аббревиатура.
— Боже, ну и название! — поморщилась Эва. — Совсем как управление пушечным мясом. Не человек, а ресурс. Кто это придумывает? Роботы?
— Прекрасное название, — выступила я в защиту. — И к должности подходит. Роботы управляют другими роботами.
— Но зато неплохо зарабатывают, — парировала Иола.
— Ах, я совсем забыла. — Эва хлопнула себя по лбу. — Ведь сейчас это самое главное. Правда, Томек из «Газеты» говорит, что он участвует в этой гонке исключительно ради внутреннего удовлетворения, а для Аси важней всего возможность развиваться, но в действительности все дело в капусте.
— Конечно, — согласилась Иола. — Удовлетворение — это для людей искусства, а не для заурядных служащих. Возьмем, к примеру, того же специалиста по HRM. Иногда ему приходится решать, кого уволить, кого понизить в должности, кому уменьшить зарплату. Думаете, это приятно?
— Нет? — ядовито улыбнулась я. Второй раз за сегодняшний вечер.
— Нет. — Иола не поддалась на провокацию. — Но можно выдержать благодаря зарплате. Настолько большой, что, к сожалению, желающих на такую должность очень много.
— А Виктор тебе не окажет содействие?
— Он пытается, но сами понимаете. При такой конкуренции. Со второго курса языковая стажировка за границей.
— Иола, но таких же можно пересчитать по пальцам.
— Ну, не знаю. — Иола покачала головой.
— Оглянись вокруг. Большинство — это наши знакомые. Кто-нибудь из них напоминает тебе борзую на собачьих бегах?
— Просто те не рассиживают по пивным, они сидят в офисе.
— Только не говори, что ты им завидуешь, — фыркнула Эва.
— Не завидую, просто боюсь, — прошептала Иола. — Боюсь, что если сейчас не зацеплюсь, то через несколько лет у меня и на пиво не будет. Я выпаду из обращения. Окажусь неудачницей, в отчаянии просматривающей газеты в читальне.
— Ты — и не зацепишься? А что тогда говорить обо мне, о Малине, о Лешеке?
Иола ничего не ответила. Дипломатка. Сделала вид, будто поглощена написанием советов для меня. Пожалуй, закажу еще пиво.
20.06. Снился мне сон. Будто я в пустыне. Ослепительное солнце светит прямо в глаза, язык у меня покрыт струпьями. «Воды...» — хриплю я и разрываю ногтями песок. И вдруг вдалеке замечаю что-то вроде ручья. Я стремлюсь к нему, бреду совершенно обессиленная, с трудом карабкаюсь на барханы. И вот я добрела. Окунаю сложенные ладони, набираю. Сейчас я наконец напьюсь. И неожиданно за спиной я слышу грозное рычание. Собака. Огромная черная собака справа. Сидит ко мне боком и рычит. Я выливаю воду, чтобы ее успокоить, но где там! Она продолжает рычать, причем все громче и громче. Ну почему солнце так ярко светит? И эта собака! Если она не прекратит, я не выдержу.