Вкус жизни

Шевченко Лариса Яковлевна

– Ты не на митинге и не в Думе, – остановила ее Галя.

– А жаль, – сказала Мила. – Именно таким, как Аня, место в Думе.

– Опять одни благие намерения. Еще на каком вопросе ты остановила бы свое внимание и заострила наше? Ты нам еще лекцию прочти от общества знаний! Разве моя дочь не родила бы еще одного ребенка, а то и двух, будь у нее надежный муж? Речь идет не о нас, женщинах, а о нежелании мужчин брать на себя ответственность за детей! – поморщившись, нервно вскрикнула Лиля. – Раньше я считала, что если полюблю человека, то полюблю его со всеми его недостатками. А если этих недостатков все больше и больше? Как тут выстраивать

отношения? Мужчинам всегда что-то мешает жить для семьи… Отложим этот разговор.

– Так я и говорю в основном о мужчинах и о том, чтобы по телевизору ради наживы не пропагандировали разврат и всякие отклонения, чтобы не растлевали нашу молодежь артисты, расхваливающие беззаботную жизнь и насилие, – стала поспешно разъяснять и оправдываться Аня.

Кира подняла обе ладони кверху и сместила акцент разговора в сторону личного опыта.

– Когда мужчины говорят: «Там хорошо, где вас нет», я в шутку отвечаю: «Там хорошо, где вы есть», потому что радуюсь, когда Слава говорит мне: «Я верю тебе как себе, я верю в тебя». К слову сказать: семьи ревнивцев никогда не бывают счастливыми. Доверие и понимание – основа и цемент семьи.

«Говорит-то он говорит, а если проверить, то тут бабушка еще надвое сказала. Может, Славка просто умело ей зубы заговаривает. Все они сво…», – еле слышно пробурчала Инна.

– Как вам со Славой удалось вместе продержаться сорок пять лет? Ты с высшей силой заключила пакт о ненападении или в этом изначально состоял божественный замысел? – полушутя спросила Лиля.

– Если хочешь, чтобы муж был главой семьи, не садись ему на голову, будь шеей; а если желаешь командовать сама, приготовься изворачиваться, лгать, делать мужу незаслуженные комплименты. Я сразу произвела своего мужа в генералы, но легкой иронией постоянно старалась держать его в рамках уважения к семье, – перевела Кира разговор на другие, более деловые, рельсы. – Чтобы сохранить любовь, надо не все силы и не все время расходовать на быт, стоит немного оставлять и для праздников. Женщины умеют сохранять в себе способность любить, а в мужчине ее приходится разжигать и поддерживать.

– Опять женщина должна, должна… – угрюмо забурчала Эмма.

– Я не уверена, что ты, Кира, на все сто права, – мягко заметила Алла.

– Да, вот еще немаловажная подробность. Дома мы по скромности наших возможностей ходим кое в чем, а на работу лучшее надеваем. Вот и получается, что мужья видят нас в застиранных халатиках, а своих сотрудниц, можно сказать, во всей красе. Ну и делают выводы. Они, конечно, и сами дома часто ходят небритыми, с голыми животиками, но считают это нормой. Себя они не видят со стороны. Им, в основном по причине высокого самомнения, не приходит в голову, что мы их тоже сравниваем со своими коллегами. Но мой Слава в этом отношении даже слишком консервативный.

– Что, без пиджака к столу не выходит? – восхитилась Аня.

– В наших тесных кухнях подобная чопорность не прижилась бы. Но в майке и семейных трусах не позволяет себе являться.

– Кира, как ты права! – воскликнула Мила. – Представляешь, заскочила я как-то к мужу на работу. Гляжу, идет мне навстречу высокий элегантный мужчина деловой уверенной походкой… А это мой муж, которого я обряжаю каждый день. «Да он у меня еще очень даже ничего! – подумала. – Со стороны видней, оказывается. А дома в семейных трусах примелькался… и вроде бы ничего в нем особенного».

– Мужские брюки, рубашки и шляпы благополучно перекочевали

в женский гардероб. И это понятно. Их одежда удобнее. Но дома я и по сию пору никогда не хожу в брюках. Мужчине в женщине нужны прежде всего ее женственность, нежность, мягкость, как внешняя, так и внутренняя. Ему неприятно дотрагиваться до мужеподобной женщины.

– Рюши и оборочки им нужны? – хмыкнула Инна.

– Да, именно это. Джинсы у них ассоциируются с товарищем.

– Воображения у них маловато.

– Смотря у кого и в каком возрасте, – улыбнулась Мила.

И Лена подумала: «Какая хорошая, открытая у нее улыбка. Похоже, она счастлива в браке».

– Кира, ты всегда умеешь находить нужные слова в ссоре? – спросила Жанна.

– Я стараюсь споры не доводить до ссор. (А твой муж старается? – хотелось спросить Жанне.) Они не придают крепости взаимоотношениям супругов. Сказанное в запале всегда гадко. Я не ищу венца победы. С меня довольно избежать беды, не вступая в войну. Понимаю, что, жалуясь на чужой эгоизм, я защищаю и прикрываю свой собственный. Мне кажется, чем больше любовь между супругами, тем меньше она требует себе подтверждений. Ведь любовь – основа, корень жизни. Я больше ценю признание, похвалу и внимание мужа, чем деньги. Подарками и деньгами женщины пытаются компенсировать нехватку внимания мужчин и положительных эмоций. Мне кажется, можно обмануться в чем угодно, даже в вере, но только не в своей любви. Мне тоже трудно, тем не менее я счастлива.

– Кира, а куда Слава пропал? – спросила Инна.

– У него две пары занятий в технологическом, а потом еще одна в университете.

– Всюду успевает.

– Приходится.

Кира мышкой шмыгнула на кухню, притворив за собою дверь. А разговор принял другое направление.

– Я не знала любви родителей, не ощущала вкуса слов «папа» и «мама». Они ничего в меня не могли заложить воспитанием, но я люблю своих детей. Я читала, что с рождением ребенка в крови мужчин появляется гормон, усиливающий их любовь к семье. Только, должна признать, не у всех он вырабатывается, – рассмеялась Жанна. – А как ты, Аня, формулируешь для себя понятие «родительское чувство»? Как ты относишься к своим родителям?

Галя с Милой недоуменно переглянулись.

– Никак. Как можно думать о том, чего никогда не было? Я не понимала, что значит любить. Я умела только мысленно жалеть их и себя. У меня нет с ними общего прошлого. Это что-то вроде полной амнезии… Наш детдом был темный, злой. Мне непонятно было, зачем живут люди, зачем им нужна эта тупая, проклятая жизнь. И потом мне не везло… А моя подруга попала в бедную семью. Но там не было ни тоски, ни жалоб, ни злости. Никто никого не обижал, не искал виноватых. Они были в моем представлении самыми счастливыми на свете… Любовь. В этом слове есть что-то до такой степени преходящее, зыбкое…

Кира выключила газ и опять появилась в проеме двери.

– А как ты понимаешь свое собственное родительское чувство? – обратилась к ней Жанна.

– Лично для меня – это когда успехи моих детей затмевали мои собственные достижения в карьере, – улыбнулась Кира.

– Значит ли это, что ты могла бы совсем не работать?

– Нет, конечно. И не только из-за материального положения в семье. Но для меня никакое, даже самое любимое дело не может быть важнее семьи.

Галя одним ухом слушала спор кокетливо закатывающей глаза Инны с Аней, а другим – с неподдельным интересом внимала высказываниям Киры.