Владычица морей
Шрифт:
– Нет. – Он явно наслаждался ее замешательством. – Я собираюсь ухаживать за ее фрейлиной.
Слова застряли у Кортни в горле. Впервые в жизни она лишилась дара речи.
Берлингема это позабавило. Возможно ли, чтобы эта женщина была столь невинна? Или просто притворяется?
Женщины при дворе узнавали правду жизни совсем юными и охотно вступали в выгодные связи, соперничая с другими за власть. Но эта похожая на дикарку фрейлина, казалось, была поражена его предложением.
Он задумчиво сощурился. А что, если она девственница?
– Мы должны снова встретиться, леди Торнхилл. Я буду ждать вас после бала.
Когда музыка стихла, он держал ее в своих объятиях дольше, чем того требовал танец. Оттолкнув его руки, Кортни стала пробиваться сквозь толпу танцоров, ничего не видя кругом.
– Танцы еще не закончились. Или вы, наконец, угомонились? – Рори стиснул зубы. Он видел, как ее обнимал лорд Берлингем. Главный советник короля был одним из самых могущественных людей в Англии. Мало кто из придворных дам осмеливался ему отказать, и он любил хвастаться своими многочисленными любовными победами. Не оставалось сомнений, что он вознамерился одержать еще одну. – Вы хотите уйти с бала?
Кортни повернулась и посмотрела на него. Лицо ее раскраснелось, а волосы растрепались, но никогда еще она не выглядела так прекрасно.
– Да, милорд. – Она тряхнула головой, словно пыталась сбросить страхи, навеянные лордом Берлингемом.
Этот спесивец слишком высокого мнения о себе. Он, вероятно, не привык к отпору, пусть привыкает. Берлингем не сможет заставить ее вступить с ним в связь против ее воли.
Она решительно выкинула его из головы. Сейчас она с Рори Маклареном и в безопасности.
Кортни протянула ему руку, и он, кивая и улыбаясь на все стороны, вывел ее из большого зала. На лестнице шум голосов и раскаты хохота стали почти неслышны.
Коридор около ее двери был освещен факелом. Рори внимательно посмотрел на нее в мерцающем свете. Ее волосы беспорядочными локонами спадали до талии. Глаза блестели, как у кошки, а губы были слегка надуты.
Он сжал кулаки, припомнив, как распрекрасно она провела время в объятиях других мужчин. Ему хотелось кричать на нее и одновременно целовать ее. Эта мысль поразила его, как удар, и он застыл.
Все было именно так: он до боли хотел дотронуться до нее, запустить руки ей в волосы, откинуть ее голову назад и целовать эти губы, которые не давали ему покоя. И, тем не менее, он боялся коснуться ее.
Вдруг она околдует его так, что он забудет о тех вопросах, которые собирался ей задать ради безопасности короля? Пусть ее поцелуи станут только воспоминанием.
От нее одни неприятности – в этом он не сомневался. А их в его жизни и без того хватает. Надо держаться от нее подальше. Уйти не оборачиваясь. Но где взять столько благоразумия?
– Мне кажется, миледи, – пробормотал он, положив руки ей на плечи, – что в танце проявилась ваша натура.
– Каким образом, милорд?
Он поглаживал пальцами нежные обнаженные плечи и ощущал ее трепет.
– Вы все делаете с азартом.
Она
– Но вы же сами заставили меня танцевать, когда я хотела уйти.
– Я уже пожалел об этом. Лучше было убежать вместе с вами в сад, как вы того хотели.
– Ну, нет. Оказывается, мне нравится танцевать.
– Мне тоже.
Почему она чувствовала себя в безопасности с этим человеком? Рори Макларен был единственным мужчиной, от прикосновения которого у нее начинало колотиться сердце и ее бросало в жар.
Он крепко прижал ее к себе и поцеловал. Пораженная, она попыталась вырваться, но он ожидал этого сопротивления и, сжав ее затылок, заставил стоять на месте. Попытка отстранить его руками тоже не удалась, и Кортни вскоре забыла обо всем – его губы были так нежны и теплы, так побуждали к поцелую. Обольщающим движением он водил губами по ее рту, пока ее губы не раскрылись. Руки, сжатые в кулаки еще минуту назад, разжались, и, уцепившись за перед его рубашки, она притянула его к себе. Но ведь она собиралась решительно ему сопротивляться, ибо это безумие – подпускать к себе Рори Макларена. Чувства, о существовании которых она и не подозревала, захватили ее, и все мысли о сопротивлении улетучились. Она вздохнула и покорилась неизбежному.
Рори был ошеломлен охватившей его страстной нежностью. Кортни была так хрупка и тонка. От нее пахло дорогим мылом и духами, даже от волос веяло запахом лепестков роз. Кожа ее обнаженных плеч и спины, которую гладили его руки, была такая нежная, что он боялся оставить синяки своими прикосновениями.
Со вздохом она отстранилась и прерывисто вздохнула. Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Мне кажется, милорд…
– Кортни, – прошептал он, наклоняясь, – сегодня не надо рассуждать. Отдадимся чувству.
Их губы сомкнулись, и она не успела запротестовать.
Этот поцелуй был жестким и требовательным. Его руки лежали у нее на бедрах, крепко сжимая их. Они оба едва сдерживали свой пыл.
Такого дикого желания Кортни не испытывала никогда. Оно бушевало в ней, от него она чувствовала слабость и необходимость прильнуть к Рори. Она слышала, как стучат их сердца, ощущала теплоту его дыхания, когда он целовал ее лицо. Наконец она вздохнула и поднесла свои губы к его губам, чтобы отдаться одурманивающему поцелую.
Сладость эля на его языке возбуждала ее, сила его рук приводила в трепет, от его поцелуя она возносилась все выше и выше.
Рори не ожидал от себя такой неистовости. Он не был новичком в искусстве страсти, но никогда прежде желание не охватывало его с такой первобытной силой. Нет, надо бежать, немедленно, пока не поздно. Но этого он был сделать не в силах. Еще один поцелуй, еще мгновение подержать ее в своих объятиях. Он продлил это мгновение, ощущая ее губы на своих. Затем поднял голову и заставил себя сделать шаг назад.