Влюбись в меня себе назло
Шрифт:
Парень приостановил меня рукой и, пытливо заглянув в глаза, с некоторым удивлением произнёс:
– Почему ты не спрашиваешь, чего она хотела?
Я хмыкнула и дёрнула плечом - такая у меня дурацкая привычка, когда прихожу в замешательство. Тем не менее ответила уверенно:
– Я знаю, чего она хочет.
– И чего же?
– прищурился Лёха.
– Тебя!
– спокойно сказала и, посмотрев ему прямо в глаза, добавила дрогнувшим голосом: - Если хочешь, можешь уйти к ней. Это твоё право. Держать не буду.
Крылосов схватил
– Ты сумасшедшая! Или думаешь, что я сумасшедший, чтобы отказаться от тебя!
Потом прижал к себе. Я услышала, как сильно бьётся его сердце.
– Мне так страшно потерять тебя, - прошептал на ухо, касаясь нежно моей ушной мочки губами - от приятного мления я чуть не задохнулась.
– Обещай, мой строптивый ласковый тигрёнок, никогда не отказываться от меня, даже когда сердишься! И обещай забыть Донцова навсегда!
– Я его и не вспоминаю!
– облегчённо пробормотала, прильнув к нему всем телом и обвив парня руками.
– Мне до него дела нет - ни холодно, ни жарко. А с тобой мне правда хорошо.
А потом мы пошли на репетицию.
Но Лёха так и не объяснил, о чём он с Заринкой спорил так неистово.
Глава XX I V
Мало-помалу и Никита смирился с тем, что я встречаюсь с Крылосовым, стал с ним приветливее и разговорчивее. Всё-таки иногда к нему привязывался. Из вредности, наверное.
Однажды услышав от Лёхи обычные незамысловатые словечки из молодёжного сленга, типа "круто","клёво" и "прикольно", "замётано", которые сам использует сплошь и рядом, поддел его:
– Что-то у тебя, Крылосов, словарный запас хромает. Ты же будущий журналист, а используешь такие недалёкие словечки, учись у Пушкина: у него в книгах, как подсчитали лингвисты, употребляется двадцать одна тысяча слов, и не одно из них, между прочим, не назовёшь "жаргончиком".
– Откуда ты знаешь? Ты ведь не жил в те времена!
– парировал Лёха.
– Может, отдельные словечки считались тогда не очень литературными, а после появления их в книгах поэта признаны были обществом приличными?
Никите пришлось прикусить язык.
Репетиции подходили к концу. Праздник в честь дня рождения края был уже близок, осталось всего каких-то пять дней. Костюмы сшиты, продуманы и отработаны световые эффекты. Решено было открывать концертную программу "Звёздными пришельцами", а закрывать - "Бабушкиной юностью". Ещё "Задоринка" в прежнем составе будет показывать в середине концерта свой русский народный танец, который исполняла на фестивале в Благовещенске. Мы его тоже прорепетировали.
В один из вечеров, после очередного прогона "пришельцев" на сцене, заметила в зрительном зале на последнем ряду Настю Коробову. Как только мы были отпущены хореографом, она вскочила и исчезла. Потом её встретила неподалеку от кабинета папы Димы, куда я направлялась, чтобы переодеться в джинсы и куртку.
Наверное, она меня поджидала, поскольку остановила и спросила:
–
Лихорадочный блеск в глазах, напряжённость на лице, сцеплённые крепко пальцы рук и нервное их подрагивание - всё говорило о том, что в ней бушевали неприятные эмоции. Возможно, она больна или сильно о чём-то переживает? Я и раньше замечала: что-то неладное с ней происходит, выглядит какой-то потерянной и печальной.
– Настя, у тебя всё нормально?
– осведомилась я.
– Да, - резко бросила она, потом помолчала немного и вдруг принялась горячо, торопливо и путано говорить, словно её прорвало: - Женя, будь осторожна с ней! Она злопамятная, злобная и со всеми спит!.. И он с ней спал - я это чувствую!
– Твой жених?
– вскрикнула в изумлении.
– Нет уже у меня жениха!
– с досадой ответила Настя.
– Мы с ним расстались.
Я выпучила на неё глаза.
– Так, кто же это!
– не удержалась от восклицания.
Не Никиту же она имела в виду и не моего Крылосова - ей ведь нет до них дела, всегда не было, с какой же стати ей теперь переживать за них!
– Да, так, никто!
– пробормотала Настя.
Повернулась и ушла, уже во второй раз оставив меня в недоумении гадать, что же она хотела сказать своими странными речами и всё-таки кого имела в виду, говоря "И он с ней спал"? В одном не сомневалась: под "ней" подразумевалась Заринка. Правда, я не очень-то верю разговорам и слухам, что Калашникова со многими парнями спала. Мне кажется это невероятным. Не проститутка же она. И зачем такой красивой девчонке многочисленные физические связи? Ведь гораздо приятнее с одним миловаться.
Когда я рассказала Даше об этом случае, она предположила, что Коробова влюблена в хореографа из края, так как видела их гуляющими вместе вечером по площади. Тогда мне стало всё понятно. Значит, Настя влюбилась в Тищенкова. Вот почему сказала мне, что он привлекательный мужчина. Но, видно, у них всё разладилось из-за Заринки. Ну, гадюка эта Калашникова! Хотя и Настю я тоже не понимаю, зачем ей старый, изрядно потрёпанный старпёр, вон сколько молодых парней около неё трётся! Выбери кого-нибудь. Можно и Никиту. Уж он-то получше Тищенкова. Тот, небось, ещё и женат! Надо бы спросить об этом папу Диму.
В последнее время, кстати, и моя Дашка что-то загрустила. Как оказалось, у них в семье тоже подобная беда: отец загулял с бухгалтершей. Инвалид, с искусственной ногой, многодетный папаша завёл любовницу! Куда же мир катится! Это возмутительно и просто ни в какие ворота не лезет!
С откровенным сомнением я слушала Дашку о том, как её отец признался матери в измене, как та горько плакала всю ночь.
– Он сказал, что их отношения длятся уже два месяца. Ему нравится, что она вся такая представительная, броская и уверенная в себе. А маму он обозвал зачуханной кухаркой.