Влюбись в меня себе назло
Шрифт:
– Анжела, вероятно, переживает?
– это я спросила, не подумав, ведь меня не очень-то интересовало, как отнесся прекрасный "ангел" к разводу матери с отчимом.
– Я думаю, ей всё равно, - без какого-либо волнения проговорил отец.
– Она вышла замуж за англичанина, надеюсь, счастлива.
Мне снова вспомнилась папина тёща. В принципе, она меня не обижала, просто не замечала вовсе. За день, бывало, и слова не скажет. А меня её гонор и снобизм раздражали, и я иногда к ней цеплялась.
– Неужели твоя жена и её мать не
– поинтересовалась я.
– Они бы это сделали, - с иронией в голосе обронил отец, - если бы хоть одна зацепка была. Квартиру мы с матерью после переезда сестры во Францию до моей второй женитьбы приватизировали на двоих. Перед смертью мама свою половину переписала на тебя - оформила дарственую. А жена моя бывшая, её мать и дочь зарегистрированы в своей однокомнатной квартире, которую сдавали внаём. Так что мы вдвоём с тобой хозяева. Ты должна приехать сюда после школы и поступить здесь!
– Меня родители не отпустят! Они захотят, чтобы я училась в Хабаровске или во Владивостоке, - промямлила я.
Отец горячо перебил меня:
– Между прочим, я - один из твоих двоих родителей. Мало того, ты в мае уже будешь совершеннолетней. Никто тебя не сможет остановить.
– Лады, папочка!
– дала задний ход.
– Увидимся в новогодние каникулы и решим.
Подумала: время расставит всё по своим местам. При отсутствии целеустремлённости, видно, только на это и остаётся уповать. Знала бы, кем мне быть, легко бы можно определиться в вузе. И споров бы не возникало.
– Билет на самолёт тебе куплю обязательно на днях, - пообещал отец.
– Всё как-то с дурацким разводом некогда было. Но теперь уже некуда тянуть. Пришлю по электронной почте... Пусть Дмитрий тебя проводит до краевого центра.
– Не волнуйся, папочка, я обязательно прилечу, - пообещала.
– Ведь ты один там, бедняжка.
– Да нет, я уже не один. У меня есть женщина.
– Папа!
– воскликнула с укором.
– Ты так быстро утешился?
– и добавила с лёгкой насмешкой: - И сколько ей годков?
– Тридцать восемь, как твоей маме, - почувствовав мою язвительность, холодно ответил отец и уже мягче продолжил: - Она хорошая и добрая, думаю, тебе понравится и вы подружитесь. К телевидению никакого отношения не имеет. Работает врачом. Детей у неё нет, хотя была замужем. Она, как оказалось, давно в меня влюблена. Вот, можно сказать, таково её резюме.
– И оно меня удовлетворило. Я просто облегчённо вздохнула!
– со смехом произнесла я, а затем ласковым голосом дружески промолвила: - Не сомневайся, мы подружимся! Лишь бы она тебя любила!
Наши пути с Лёхой после уроков в последние три дня расходились в разные стороны. Пока я заморачивалась Дашкиной проблемой, он спешил в телестудию. Там готовился репортаж о предстоящем праздновании дня рождения края, в котором Крылосов участвовал как комментатор. Телерепортаж покажут в четверг, чтобы завлечь народ в Дом культуры в пятницу
Так что я со своим парнем виделась наедине лишь после репетиций, когда шли домой вдвоём. А утром по дороге к школе с нами по обыкновению шагал мой верный "оруженосец" - Никита.
После генеральной репетиции, прощаясь у ворот моего дома, мы с Лёхой целовались до обалдения, пока мама не позвонила и не потребовала идти домой на ужин. Я уж хотела признаться своему другу в любви. Он много раз говорил, что любит, а я всё уходила от прямого признания, всё выжидала. А теперь вот хотела подбросить ему на посошок: "Люблю тебя!" Чтобы с думой обо мне ушёл к себе домой и чтобы во сне видел меня, а не кого-то другого, чтобы знал, как много значит для меня.
В общем, не успела сказать. По окончании прозаического разговора с мамой об ужине как-то неуместно было говорить о романтичных чувствах. Я попрощалась и побежала к воротам.
Кстати, если бы не расстались, то бы не успела посмотреть по местному каналу телерепортаж с участием Лёхи. Он выглядел просто супер! Совсем не волновался, рассказывал об участии школьников в праздничной концертной программе уверенно и одновременно волнующе-загадочно. Его слова подтверждались видеосъёмкой с последних репетиций разных творческих коллективов. Мелькнул момент, где я делаю колесо. О, мой парень - чудо! Я так им горжусь!
Как только передача завершилась, я позвонила Лёхе.
– Ты самый классный!
– заорала в трубку, как только дозвонилась.
– Я глаз от экрана не могла оторвать, хотела целовать и целовать! Пусть даже экран!
– Экран не надо!
– довольно засмеялся парень.
– Он может не выдержать и треснуть, лучше прибереги свои поцелуи до завтра. Я не только выдержу, но и словлю кайф от блаженства.
Торжественное собрание должно было начаться в пять вечера. К этому же времени приказано было прийти всем выступающим в концерте, чтобы успеть, пока продлятся праздничные речи и пройдёт награждение, переодеться и настроиться на нужный лад.
Собираясь в Дом культуры и вертясь у зеркала, наткнулась на коробочку с ожерельем, подаренным Олегом. Какая же я всё же забываха! Никак не удосужусь вернуть его Донцову. Хватит откладывать на потом, следует сейчас же позвонить и договориться о встрече. Я так и сделала. Олег очень обрадовался, думал, хочу помириться. Но я сказала, что намерена вернуть ему ожерелье, подаренное им мне. Он принялся возражать, но я настроена была решительно отдать.
Похоже, на собрание Донцов идти не собирался, возможно, и на концерт не рвался. Но увидеться со мной захотел и пришёл к ДК без десяти минут пять, как я ему назначила. Лёха с Никитой ушли пораньше: Крылосов перед собранием должен был взять интервью у одного из старожилов для послепраздничной телепередачи, а брат пообещал отцу проконтролировать сбор средней группы "Задоринки" на выступление.