Влюбленные
Шрифт:
— Но это были, конечно, не Карл с Флорой?
— Никакого сходства.
— Это значит только одно: если Джереми действительно сын Карла и Флоры, растили и воспитывали его не они.
— Похоже на то, Доусон, похоже на то…
Прежде чем они успели обсудить это предположение, Такер подошел к Доусону и, тронув его за плечо, показал указательный палец.
— У тебя минута! — прошептал он.
— Ну все, — сказал Доусон, — мне пора.
— Можешь не спешить, — хмыкнул Хедли. — Ева уже разозлилась, но она переживет. Не впервой, в конце-то концов…
— Да, — подтвердил Доусон. — И я думаю, будет очень неплохо, если ты сам сюда приедешь, чтобы… направить усилия местной Шерифской службы в правильном направлении. А то они тут черт знает чем занимаются.
— Куда я должен приехать? В Саванну? Зачем это?!
— Если Дирк — это Джереми, ты наверняка захочешь участвовать в охоте. Возможно, тебе повезет, и ты его схватишь.
— Что ж, ты прав… Завтра же позвоню Кнуцу, пусть собирает межведомственную оперативную группу.
— А… сегодня ты не сможешь приехать?
— Сегодня? Ты с ума сошел! У нас уже вечер, да и у вас, я думаю, тоже.
— Ты нужен мне здесь, — сказал Доусон не терпящим возражений тоном.
— Обоснуй.
— Для этого есть две причины. Первая и главная заключается в том, что Амелия и ее дети нуждаются в охране.
— Я так и думал… Ну а вторая причина?
— Похоже, тебе придется внести за меня залог.
Все сложилось более или менее удачно, Хедли внес залог, и уже на следующий день Доусон вышел из тюрьмы. Крестный сам заехал за ним, но прежде чем поблагодарить его за помощь, Доусон спросил, что он сделал для безопасности Амелии.
— Сразу после нашего вчерашнего разговора я позвонил Кнуцу. У него есть несколько человек, которых он время от времени использует для наружного наблюдения — это внештатники, своего рода фрилансеры, но довольно опытные. Одного из них он и отправил охранять мисс Нулан. Собственно говоря, его агент женского пола, но Кнуц говорит — пол делу не помеха: она одна из лучших. Сделать это удалось довольно быстро, поэтому мисс Нулан взяли под охрану еще вчера, когда она вышла из офиса шерифа и отправилась на квартиру, которую снимает в городе. Там она переночевала, а сегодня в восемь утра… — Хедли посмотрел на часы. — …То есть десять минут назад покинула квартиру.
— Значит, с Амелией все в порядке?
— Разве я только что тебе этого не сказал?
— Хорошо. А мальчики?
— Дети были не с ней.
— Должно быть, она оставила их на ночь у директора музея и его жены. Амелия рассматривала этот вариант. Пожалуй, это даже к лучшему. И все-таки считаю, что кто-то должен присматривать и за ними. Они… Что? — спросил он, заметив, что Хедли смотрит на него с любопытством.
— Для человека, который только что вышел из тюрьмы, ты что-то слишком заботишься о благополучии вдовы и ее детей.
— Если с ними что-то случится, виноват будешь ты.
— Это еще почему?
— Потому что не сообщил местным властям о том, что Джереми Вессон воскрес.
— Один из фрилансеров Кнуца следит за домом директора музея, — сварливо сказал Хедли. — Ну, теперь ты доволен?
— Почему
— Видишь ли, в последнее время я был очень занят, вытаскивая тебя из-за решетки.
— Да, кстати — спасибо.
Хедли фыркнул.
— Собственно говоря, я не очень беспокоился насчет того, что мне предъявят официальное обвинение. Рано или поздно меня бы все равно выпустили, — сказал Доусон достаточно бодрым тоном, хотя прошедшую ночь ему пришлось провести в самой настоящей тюремной камере — к счастью, не в той, где сидел Рей Дейл Хаффман. В противном случае Доусон мог бы его запросто придушить.
Хедли молча показал ему на автомобиль, который он взял напрокат в аэропорту Саванны.
— Почему ты так в этом уверен?
— Потому что им просто нечего мне предъявить.
Достав из кармана ключи с брелоком сигнализации, Хедли отпер дверцы машины. Оба сели в салон, и Хедли завел двигатель.
— Ты имеешь в виду обвинение в убийстве или в незаконном приобретении наркотиков?
— Я не имею никакого отношения к смерти Стеф.
Хедли не пошевелился. Мотор работал, его рука лежала на рычаге переключения передач, но он не спешил трогать машину с места, а только молча смотрел на своего крестника, ожидая, что́ он скажет по поводу второго обвинения.
— О’кей, — сдался Доусон. — Я покупал у Рея Хаффмана кое-какие сильнодействующие средства. Вчера, когда за мной приехали, я попросил разрешения переодеться. Со мной в комнату пошел шофер Такера — молодой полицейский, которого легко было обмануть. Я отвлек его внимание болтовней, а сам схватил со столика флакончик с таблетками и сунул в трусы. Потом я пошел в туалет и спустил таблетки в унитаз.
— Ну хоть что-то слава богу!.. — проворчал Хедли, задом выезжая с парковки и разворачиваясь.
— Да расслабься уже! — нетерпеливо бросил Доусон. — Это был всего-навсего…
— Я знаю, что́ это было. У тебя в квартире я нашел по крайней мере месячный запас этой дряни.
— Не понял? Что ты делал у меня в квартире?
— Не надо так на меня смотреть. Я не наркоман — в отличие от некоторых.
— Я тоже не наркоман.
— Да? Тогда почему у тебя руки трясутся?
Доусон машинально попытался спрятать руки, но не преуспел. Он надеялся, что этого никто не заметит или не обратит внимания, но Хедли трудно было провести.
— Мне просто хотелось немного расслабиться.
— Расслабиться? То есть у тебя проблемы, которые тебя напрягают?
— Послушай, я не принимал ничего такого, что нельзя получить по рецепту врача.
— Тогда почему ты не обратился к врачу, чтобы он выписал тебе этот драный рецепт? Почему покупал свои таблетки у парней вроде Рея? Одному богу известно, что на самом деле там намешано!
Доусон собирался возразить, но прикусил язык. Он и сам не был уверен в том, что таблетки, которые он принимал, соответствуют аптекарским стандартам. О качестве препаратов он мог судить только по одному признаку: действуют они или нет. Таблетки действовали быстро, но недолго — Доусон был рад возможности хоть немного отодвинуть очередной кошмар. Состав и происхождение седативных пилюль волновали его в последнюю очередь.