Влюбленный повеса

Ланзони Фабио

– К тому же ты почти слепая без очков.

– Верно.

Тетя Лав ухмыльнулась, и в ее глазах блеснули искорки любопытства.

– Так, значит, вы вдвоем с Райдером осматривали фабрику Уильяма?

Натали кивнула.

– Герцог предложил нам расспросить его компаньонов Джона Линча и Освальда Спектра относительно контрабанды. Разумеется, эти расспросы делу не помогли.

– Не удивительно. Я подозреваю, что один из этих негодяев стоит во главе этих гнусных делишек.

Натали настороженно посмотрела на тетю.

– А не сам Уильям

Ремингтон, как ты думаешь, тетя Лав?

– При его-то богатстве? Заниматься контрабандой ему нет никакой необходимости. Кроме того, он слишком занят молитвами.

Натали обрушилась на свою тетку с упреками:

– Если ты считаешь, что Уильям Ремингтон не причастен к контрабанде, тогда зачем ты водишь его за нос?

Миссис Лав Десмонд улыбнулась.

– Я получила возможность узнавать о делах и всех изменениях на фабрике в Степни от самого Уильяма Ремингтона, – сказала Лав. – А кроме того, я, пожалуй, влюбилась в него.

– Ты шутишь? – искренне не поверила Натали. – Ты влюбилась в какого-то религиозного фанатика? Но это несерьезно. Так же, как несерьезны твои рассказы о том, что никто из твоих друзей не узнал тебя с тех пор, как ты затеяла этот маскарад с чужим именем.

– Ах, какой вздор! – воскликнула Лав. – Ты знаешь, что я никогда прежде не вращалась в таком высоком обществе. Кроме того, сегодня мне удалось впервые убедить Уильяма в том, чтобы он вернулся в общество. Да, верно, я поймала несколько многозначительных взглядов, когда Уильям представлял меня леди Коупер и леди Кастлери. Вне всякого сомнения, они заинтересовались миссис Фоксворт, дескать, кто она такая. Но меня, во всяком случае, они приняли довольно вежливо. Да и кто станет возражать герцогу или же критиковать его личный выбор?

– Что ты говоришь, тетя Лав? – озадаченно произнесла Натали.

– Не думай, Натали, обо мне, пожалуйста, плохо только потому, что я радуюсь жизни, как умею, – коснулась ее руки тетя.

– Да, радуешься жизни, – с грустью произнесла племянница.

– Да, тебе не кажется, что пора идти? – напомнила Лав Десмонд. – Ты знаешь, когда мой Малькольм был жив, он постоянно изводил нас неприятностями, связанными с дуэлями, азартными играми, женщинами. Тогда было не до радостей. К тому же, ты помнишь, я беспокоилась о твоем будущем выходе в свет задолго до того, как тебе исполнилось пятнадцать лет. Приходилось здорово поломать голову над тем, где достать тебе приглашение ко двору, у кого заручиться рекомендациями на предстоящий сезон.

– Я понимаю, наши семейные драмы давили на нас, – с грустью прошептала Натали.

– Хуже того, – вздохнула тетя Лав. – Положение становилось просто отчаянным. И когда шесть лет назад Родни отправился в Америку, это для нас с тобой было как дар Божий.

– Странный у тебя взгляд на вещи, – покачала головой Натали.

– Но вернемся к твоему вопросу относительно маскарада с чужим именем, – напомнила тетя Лав. – В последнее время несколько моих старых друзей действительно узнали меня, когда я ходила за покупками. Ну и что?

Я заставила их поклясться молчать.

Натали лишь всплеснула руками. Она никак не могла понять свою тетю.

– Но ты могла хотя бы отца уведомить о том, что ты находишься здесь, что ты жива и здорова?

– Это после того, как он обвинил меня в смерти моего Малькольма? Ни за что!

– Ладно, здесь я понимаю тебя. Но как же быть с герцогом Ремингтоном? Он не простак. Рано или поздно он обнаружит твою хитрость, узнает, что ты использовала его всего лишь для получения сведений о том, как работает его ткацкая фабрика. Может быть, даже в нем взыграет честолюбие…

– Да, я подозреваю, что, узнав всю правду, он будет расстроен. Это самое меньшее. Но… вот мне удалось вывести его на люди сегодня. Разве это не замечательно? Особенно после того, как он изводил себя несколько лет после смерти жены.

Теперь Натали уже не могла удержаться от улыбки.

– О, тетя Лав, ты неподражаема! – воскликнула она. – Ну что мне с тобою делать?

– Я не знаю, – ответила та просто. – Ты собираешься ненавидеть меня до конца жизни или же обнимешь и поздороваешься, как это положено?

Смеясь, Натали встала и горячо обняла свою тетю.

– Я счастлива, что ты жива и здорова, несмотря на то, что ты испортила мне много крови и вдобавок мое лучшее платье.

– Да, нужно посмотреть, что мы сможем с этим пятном сделать.

Миссис Лав намочила салфетку и возобновила свою работу над пятном.

Через несколько минут обе женщины вернулись в бальный зал. Их встретили настороженные взгляды тех, кто присутствовал в начале этой маленькой истории с пятном на платье. Когда они подошли к Райдеру и его отцу, герцог пригласил Натали, к ее удивлению, на танец. Райдер, явно рассчитывавший на этот танец с Натали, нахмурился. Однако ей не оставалось ничего другого, как принять приглашение. Она прошла с герцогом в центр зала.

Он кружил Натали под музыку вальса Шуберта, держа ее от себя на подобающем расстоянии.

– Я вижу, миссис Фоксворт удалось привести в порядок ваш наряд, – заметил герцог, глядя на нее своим пронизывающим взглядом.

– Да, ваша милость.

– Вы прежде были знакомы друг с другом?

Тревожный холодок пробежал по спине Натали. Теперь ей стало ясно, почему он пригласил ее на этот танец. Уильям Ремингтон хотел знать, какое отношение она имеет к его «другу по совместным моленьям». Натали подарила ему очаровательную улыбку.

– На самом деле, ваша милость, мы познакомились с миссис Фоксворт в то время, когда она чистила мое платье.

Герцог Ремингтон счастливо засмеялся.

– Харриет замечательная женщина, и, кажется, вы ей понравились, юная леди, – произнес он без обычного скрипа в голосе.

– Надеюсь, мой гардероб выдержит проявление ее дружеских чувств, – ответила Натали.

Герцог снова засмеялся. Весь его вид говорил о том, что он счастлив и молод.

– Вы остроумны, – прошептал он. – Мне это нравится.