Вмешательство извне
Шрифт:
Превозмогая боль, комиссар сумел выбраться из-под завала, когда вдруг плита, которой его едва не придавило, поднялась в воздух вместе с ещё тонной обломков, отделявших его от свободы. Сейчас Гордон тоже взирал на кружащиеся в странном воздушном вальсе вопреки всем законам физики тонны строительного мусора. Но от его взгляда не ускользнули и «виновники торжества» – три странные фигуры, зависшие над воронкой от взрыва на том месте, где ещё утром стояло здание центрального полицейского управления города.
– Что же здесь, чёрт возьми, происходит на
И тут всё замерло.
Только три фигуры, висевшие в воздухе, плавно опустились на землю. Люди заворожённо и с опаской, перемешанной поровну с удивлением, глядели на трёх очень необычных существ, будто сошедших со страниц Фентези-произведения. Но ни один не проронил ни слова.
Мэтт смотрел на спасённых Регентами людей, вглядывался в их лица, пытаясь запомнить или увидеть кого-то знакомого, и тут его взгляд упал на комиссара – юноша сразу узнал его, поскольку не раз видел Джима Гордона по телевизору, и направился к нему.
Гордон стоял не шелохнувшись. Он не испытывал страха перед этой странной троицей так как понимал, что именно благодаря им он сам и те немногие, кому удалось выжить при взрыве управления, были освобождены из-под завалов.
– Вы – комиссар Гордон, – констатировал Шэгон, поравнявшись с мужчиной.
– Это верно. А вот кто вы такие? – кивнул Джим, поморщившись от боли – оказалось, что говорить когда у тебя сломаны рёбра тоже не очень приятно.
– Регенты Земли, – вставил слово Наполеон. – Но, полагаю, вам это ни о чём не говорит, – некоторые люди из числа выбравшихся из-под завалов, со всё большей настороженностью стали посматривать на троицу. В том числе и полицейские.
– Кто мы – не важно, – покачал головой Мэтт. – Важно другое – что вам известно о судьбе Вилл Вандом и её подруг?
– Похоже, я знаю, кто вы на самом деле, – взгляд комиссара был пронзителен и словно просветил Мэтта насквозь.
– Что? – удивлённо сказали Регенты. Кроме Хагглза – говорить он не умел, но лицо его тоже выглядело очень удивлённым.
– Юная мисс Вандом рассказала мне обо всём когда мы беседовали после инцидента в школе. Я знаю, кто вы, Мэттью Олсен. И понимаю вас, – острая боль вновь пронзила грудь комиссара и он, охнув, тяжело сел на землю.
– Что с вами? – спросил Мэтт. Сейчас ему, вообще-то, было не так уж и важно, как, когда и почему Вилл раскрыла тайну стражниц и Регентов этому человеку – в том, что Гордон говорит правду, не было никаких сомнений. Важно было то, что этот человек нуждался в помощи, а к тому же мог знать хоть что-то о судьбе стражниц.
– Хех… Ну, я не могу сказать, что отделался лёгким испугом, – тяжело дыша попытался пошутить Гордон. Наполеон пристально посмотрел на комиссара, а затем авторитетно заявил:
– У него сломаны два нижних ребра с правой стороны. Плюс лёгкое сотрясение мозга.
– Это всё твои кошачьи штучки? – спросил Шэгон.
– Друг Мэттью, мой народ у вас,
– Кто бы мог подумать, что доживу до момента, когда буду разговаривать с волшебным котом, – невесело улыбнулся Гордон.
– Не двигайтесь. Я вам помогу, – сказал «кот» и положил руку на плечо человеку. Сначала он ничего не почувствовал, но потом – внезапно – боль в груди начала утихать, сознание прояснилось. Даже рана на голове вдруг стала стремительно затягиваться!
Наполеон отнял руку и встряхнул её, словно отряхивал грязь:
– Всё готово.
– Как… как вы это сделали? – удивлённо спросил Гордон, вставая и чувствуя себя, словно помолодел лет на двадцать. Энергия переполняла его.
– Хм… как я и сказал – это одна из моих «кошачьих» штучек, – добродушно отозвался котище, вновь изобразив улыбку. Получилось не очень – улыбка оказалась больше похожа на оскал.
– Как бы то ни было, спасибо вам, – кивнул комиссар. Между тем, спасённые уже окончательно пришли в себя после шока, вызванного недавними событиями и уже обращали мало внимания на странных существ, беседовавших с комиссаром Гордоном. Те из них, кто до атаки были под следствием, предпочли поскорее убраться подальше, даже несмотря на свои травмы. Полицейские предпочли остаться – они ждали, чем закончится разговор комиссара со странными существами. Кто-то действительно прислушивался, кто-то просто сидел, склонив голову, погружённый в свои не очень весёлые мысли. Кто-то бродил по руинам и завалам в надежде услышать, найти тех, кто ещё могли быть живы, погребённые под тоннами обломков, и звали на помощь.
– Теперь, когда вам лучше, вы можете сказать мне, что стало с Вилл и её подругами? – спросил Мэтт, с надеждой посмотрев на пожилого человека.
– Не думаю, что смогу вам сильно помочь, – с грустью ответил Гордон, покачав головой. – Единственное, что могу сказать – почти перед самой атакой я видел в окно кабинета как ваших подруг и их семьи у зданием департамента встретил довольно крупный афроамериканец. Лица его я не разглядел, но могу поспорить, что это был Эдгар Барретт, советник президента по чрезвычайным ситуациям. Именно он и его охрана забирали у нас Линдона и Кесслер – террористов, захвативших школу.
– Барретт, – процедил Мэтт, вспоминая встречи с псиоником.
– Они о чём-то поговорили, – продолжил Гордон, – а затем сели в две машины и поехали к центральной площади… Полагаю – в аэропорт.
– Этот негодяй…, – казалось, Мэтт вовсе не слушал комиссара.
– Вы его знаете? – посмотрел на него Гордон.
– Не с лучшей стороны, – сказал Наполеон. – Но если девочки уехали с Барреттом… Уж он-то точно нашёл способ спастись. И, похоже, что стражницы были ему зачем-то нужны. Скорее всего, они ещё живы. Чутьё подсказывает.