Вмешательство извне
Шрифт:
– И что по-вашему это испытание должно выявить?
– Ну, не знаю… Может оно проводится в научных целях, а может – и мне это кажется более вероятным – тест должен определить, достойны ли мы того, чтобы узнать главную тайну Меридиана.
– Ни много, ни мало, – кивнул Васильев. Он и сам пришёл к похожему выводу.
«Вы правы», – проскрипел в головах обоих голос Шро’така. «Каждому были даны испытания, наиболее далёкие от его сути, убеждений, представлений о мире… Поэтому не все справились»
– Вы что-то знаете об этом месте? – посмотрел на командующего Васильев.
«Нет. Только
– Что за пределами зала? – Васильев обернулся к Андрею.
– Ну, не знаю, как сказать…, – замялся молодой человек. – Похоже, что это путь… куда-то. Вот только каждый опять же видит его по-своему. Я видел нескончаемой длины мост вроде «Золотых ворот» в Нью-Йорке. Ночь. И где-то очень далеко впереди тлела искорка света. Холецкому привиделся длинный тёмный туннель…
– Ясно, – оборвал рассказ Пётр Андреевич. – Здесь ведётся игра с нашим разумом… Кроме того могу поспорить, что метрика пространства тут больше трёх и мы видим далеко не всё, что тут есть. Наши органы чувств не способны дать нам точное представление об этом месте и мозг старается подобрать привычные образы, чтобы хоть как-то ориентироваться, – тут учёный замолчал – к ним подошёл Седрик.
– Я рад, что ваше… путешествие по неизведанному окончилось благополучно. Но не пора ли нам двигаться дальше? Наша цель всё ещё где-то там, впереди, – сказал Лорд.
– Вы правы, – согласился Пётр Андреевич, который и сам не желал более тратить время. – Внимание, группа! Мы выдвигаемся! – объявил он. Не скомандовал. Потому, что сейчас команды были не к месту.
– Но здесь же наши! Мы не можем их оставить тут! – вдруг возразил один из бойцов Особого отдела. Похоже, ему сильно досталось на «испытании» – бронекостюм был повреждён в нескольких местах. Часть брони на правой руке вообще отсутствовала, словно её вырвали с корнем.
– Отставить, Зорин! – мрачно посмотрел на него Холецкий, и боец замолчал. – Мы заберём их жетоны и пойдём дальше. Сейчас мы всё-равно ничего не можем для них сделать, – командир поднялся и пошёл к лежащим у стены телам погибших товарищей. – Я скоро, – сказал он. Васильев кивнул и двинулся к выходу-арке. Остальные пошли за ним.
Но едва выйдя из зала Пётр Андреевич замер от удивления – его взору предстала совершенно прямая, без единого поворота, кажущаяся безконечной, асфальтовая дорога, по обе стороны которой клубились высоченные – до самого неба – стены густого, молочно-белого тумана, в небольшой просвет между которыми где-то очень высоко заглядывало звёздное небо, где не было ни одного знакомого созвездия! Воздух был свежий и прохладный. Дул лёгкий ветерок, приносивший откуда-то странные незнакомые запахи…
– Мать честная! – воскликнул кто-то из бойцов позади, и Васильев обернулся – спецназовец стоял у края «дороги», едва удерживая равновесие – если бы его тотчас не схватил за плечо вовремя подоспевший Холецкий, мужчина бы рухнул в туман. Хотя самому бойцу почти наверняка казалось, что он где-то очень высоко над землёй. О том, что могло случиться с человеком, упади он в туман, Васильев предпочёл не думать.
– Движемся друг за другом, к краю не подходим! – скомандовал Холецкий. Группа быстро выстроилась цепочкой,
«Здесь я вижу больше вашего», – зазвучал в головах людей ментальный голос ящера. «Опасная, смертельная дорога, если пойти не туда. Идите за мной след в след», – сказал он и осторожно пошёл вперёд по замысловатой траектории – так, словно обходил невидимые препятствия или ловушки. И никто не возражал – все двинулись за командующим, твёрдо намеренные добраться до конца этого пути, независимо от того, что ждало их впереди…
====== Глава 12. Тьма (Часть 2) ======
Весть о том, что тело Странника необъяснимым образом исчезло из морга, застала Джайну врасплох. Она уже почти смирилась с болью утраты, с потерей, казавшейся невосполнимой, и тут вдруг происходит такое. Душа девушки опять взорвалась бурей эмоций – от радости и надежды, до страха и волшебница до сих пор не понимала, как ей теперь быть. До сих пор не смогла справиться с этми, а ведь прошло уже несколько часов с тех пор, как она вместе со стражницами, Регентами и Мэттом оказалась на корабле ВВС США «Хаммонд» с целью помочь Шао’ссорам, оказавшимся на Земле, вернуться домой. Позади было уже десять точек эвакуации – более трёхсот тысяч перемещённых ящеров, но слова «тело Странника исчезло» всё ещё звучали в голове девушки, стоявшей в кают-кампании и глядевшей на проплывающий внизу с огромной скоростью Атлантический океан. Сейчас «Хаммонд» был на пути из Индии в Южную Америку, где ждали перемещения ещё полтора миллиона пришельцев.
Взгляд волшебницы, казалось, смотрел куда-то за горизонт. На самом же деле он был устремлён не вовне, а внуть самой себя – пытаясь разобраться в своих чувствах, в произошедшем, девушка почти не обращала внимания на окружающую действительность: ни на членов экипажа, также отдыхавших здесь, травивших анекдоты и игравших в карты, ни на происходившие изредка изменения в скорости корабля, ни даже на объявления по внутренней связи, периодически звучавшие из динамиков. Поэтому голос Вилл, прозвучавший вдруг за спиной, стал большой неожиданностью для Джайны:
– Ты всё ещё думаешь о нём, – сказала чародейка, подойдя к ученице Элеоноры. Джайна вздрогнула и обернулась. Увидев подругу она немного успокоилась.
– Не могу не думать, – ответила она. – Не могу не надеяться, что он всё-таки жив.
– Понимаю тебя, – кивнула Вилл, жестом предложив девушке уйти из кают-кампании. Получив молчаливое согласие, они вместе двинулись прочь от посторонних слушателей – несколько человек, прежде травивших анекдоты, видимо исчерпав их запас, с особым вниманием начали прислушиваться к разговору двух волшебниц.
– Я понимаю тебя, Джайна, – продолжила Вилл, когда они вышли в коридор. – Но не могу понять его…
– Я ведь рассказала…
– Да. Может у него и были добрые намерения, но почему ему обязательно потребовалось доказывать истинность поговорки о том, что подобные намерения ведут в ад? – тон стражницы не был резок, но её слова всё-равно задели Джайну. Впрочем, она ничего не сказала в ответ, поскольку понимала – сказанное Вилл – правда. И именно от этого девушке становилось горько – от осознания того, что человек, вдруг ставший для неё самым дорогим на свете, совершил так много ужасного.