Вместе. Синдром Керчепина
Шрифт:
Мгновение-другое он рассматривал буквосимволы, выдохнул на кожу, словно пронзив разрядом силы, а после коснулся долгим, лелеющим поцелуем, еще одним. Меня вдруг прострелило таким сильным наслаждением и трепетом, что крепко зажмурилась, не сдержала стона. Ноги стали ватными, и поспешила ухватиться за панель душевой кабины. Нир тоже поддержал, обхватив ладонями мои ягодицы, нисколько не способствуя успокоению, скорее, еще большему возбуждению.
— Она очень красивая, — проговорил серьезным тоном, глядя на меня снизу вверх. — Как и ты.
Улыбнувшись, я запустила
— Фантастическое заявление. Главное, что ты сам в него веришь.
Он быстро понялся на ноги. Обняв меня, коротко поцеловал в лоб.
— Пора избавляться от неуверенности, Артемия, — изрек жестким тоном, отпустив. Собранный, совладавший с собой. — Одевайся и выходи за своим подарком.
Провела ногтями по его плечу, шутливо царапнув напоследок. Поймала взгляд пожиравших меня серых глубоких глаз, нахально фыркнула. Когда осталась одна в санблоке, подумала, не залезть ли мне обратно под душ. В итоге передумала. Сосредоточилась на одевании: белье, футболка (опять отданная Иоданиром), гольфины. Успокоилась и переключилась.
Он ожидал меня, сидя на кровати с той самой коробочкой в руках. Я не сдержала широкой детской улыбки, забралась с ногами на постель, нетерпеливо протянула ладонь:
— Ну давай уже!
Коротко рассмеявшись, Тэпп поманил меня к себе, требуя сесть в нашу привычную позу, и сунул в руку подарок сразу же, как прижалась спиной к его груди, скрытой, кстати, чистой футболкой.
Прикусив губу, я порывисто начала вскрывать упаковку (кто-то не поскупился на классический старинный вариант, предусматривающий несколько слоев красивой обертки).
— Черт, может, скажешь, что там? Пока доберусь… — пробурчала, пихнув его плечом.
Гад водил носом по моей шее, по ямочке у уха, щекотал легкими поцелуями, невесомо исследовал обнаженные участки бедер кончиками пальцев, невольно отвлекая.
— Кое-что полезное. — Да уж, исчерпывающий ответ. — Ты пахнешь ванилью… И сахаром.
— Я использовала то же самое средство, что и ты. Должна пахнуть, как ты, — отмахнулась. Возликовала, потому что добралась до красновато-коричневой коробки с незнакомым символом на ней. Похоже, что-то дорогое…
— И все равно как карамель. — Он оставил долгий поцелуй в изгибе между шеей и плечом и выпрямился, убрал руки, ожидая, когда открою крышку. Следил за моей реакцией.
Сирс. Последняя навороченная модель, рекламные кадры с которой даже в Сети «Пикса три» иногда крутили. Но, пожалуй, не это было самым ценным и значительным, а звенья браслета, инкрустированные пластинами из тончайшей дирги, драгоценного и прочного металла, отличительного знака всей элиты Дель-Эксина.
На правом боковом звене, служившим еще и активатором облака, были выгравированы мои инициалы — А.З. Красиво переплетенные в одно буквы, четкие, веские, значимые…
Изящная штучка. Баснословно дорогая.
Ошеломила и последняя находка — эмблема в виде звезды-метеора, ломавшей щит. Ее мастер (чувствовалось, что этот браслет — ручная работа) поместил на звено-застежку. Фамильная эмблема Тэппов. Такая же была на браслете
Все это означало одно: как только застегну сирс на своем запястье, мне откроются те же двери, что членам семьи Тэпп. Фамильные эмблемы не утверждались просто так, в стране было лишь двенадцать семей, имевших их, в общей сложности подобными благами и пропуском пользовалось что-то около трех сотен человек. Теперь в это число вошла и я… Посторонний ноль, обменявший свободу на… выгоду?
— Я не могу это принять, — отрезала глухо и потянулась за коробкой, чтобы спрятать в нее подарок.
— Стоп, — услышала холодный приказ, ладонь Тэппа накрыла мою руку, останавливая. — Почему ты не хочешь его взять? Что не понравилось?
— Я не ваш домашний песик, чтобы меня помечать, — выплюнула в бешенстве.
Очень хотелось всучить подарок обратно парню, но мешала его рука и внутреннее сопротивление, явно чужое. Проклятый ди-эффект! Я чувствую Нира, даже не снимая чип.
— Это странная и ничем не обоснованная интерпретация. — Он пока не кипел, но ощущала, что был раздражен. — Этот знак — твоя защита, Мия. Не более.
— Метка, что я твоя, — зажмурилась, пытаясь сбросить ментальное давление, но нет, тщетно.
— У тебя есть сомнения в этом? Благодаря сирсу их не останется. И не только у тебя. У всех.
— У меня нет сомнений в этом. Мне просто не нужна протекция твоя и твоей семьи. Ничем ее не заслужила и ничем не готова платить за нее. Я все могу сама. Поэтому приняла бы сирс, но он не отделяется от браслета, так что забирай.
— Ты все можешь сама, Карамелька. И у тебя нет моей протекции, наоборот, к тебе я еще требовательнее, чем к кому бы то ни было. И нет протекции моей семьи, пока ты сама не надумаешь повернуть руку запястьем вверх и не потребовать чего бы то ни было.
Мы замолчали, а я наконец ощутила, что Тэпп «отпустил» меня. Положив сирс на постель между коленями, помассировала виски, глаза, обхватила себя руками и повернулась к парню лицом.
— Значит, простой подарок? Без намека? — задумчиво поинтересовалась, наблюдая за выражением бесцветных глаз. Малейшее его колебание, фальшь, которые увижу или почувствую, и я останусь без этого знака внимания-принадлежности, а он — без девушки.
Иоданир отвел волосы от моего лица, ласково коснулся щеки. Кивнул бесстрастно. А я выдохнула, удовлетворенная.
— Хорошо.
Я позволила застегнуть у себя на запястье эту дорогущую вещицу. В этот раз настройка и синхронизация отняли чуть больше минуты.
Была знакома с поговоркой, что дорог не подарок, а преимущества, которые он дает. У нового сирса, без сомнения, было их множество. И все ни к чему использовать. Просто — полезная и незаменимая штука. Которую могу вернуть, если пожелаю.
Осадок от неоднозначного преподношения растворился в поцелуях. Десерт (никогда не ела ничего подобного и настолько вкусного, куда уж там плоскому пирожному в столовой) вовсе заставил позабыть обо всем… Когда мы, расслабленные, утомленные долгим безумным днем, обнявшись, лежали в темноте, готовые соскользнуть в сон, я спросила: