Вне пределов
Шрифт:
— Ух ты. Я была на нескольких свадьбах там.
Морган суетится. Время на полу подошло к концу.
— Вот этот.
Суэйзи поднимает бело-голубой галстук, который она изначально предлагала.
— Ты можешь его завязать?
— Может быть. — Она поднимает палец вверх и достает из кармана свой телефон. — Всё, что тебе нужно знать, есть в интернете. Вот.
Она включает видео на YouTube.
— Думаешь, я должен учиться завязывать галстук по видео?
— Нет. — Она завязывает галстук у меня на шее и игриво дёргает его. — Я собираюсь завязать его для тебя, пока ты смотришь
— Если ты хорошо завяжешь его, я смогу просто ослабить узел, надевать и снимать, как делаю это с другими своими галстуками.
— Они будут все мятые. Это была моя изначальная мысль. Если ты собираешься оставить их завязанными, то с тем же успехом можно купить регат.
Взгляд Суэйзи мечется между её руками, завязывающими галстук на моей шее, и экраном её телефона на кровати. Меня поражает, что она может одновременно разговаривать, завязывать галстук и смотреть обучающее видео.
— Бум! Идеально.
Она отступает назад и улыбается.
Я хватаюсь за галстук, испытывая естественную потребность поправить, потому что ненавижу носить эту чертову штуку.
— Не трогай. — Бросив на меня предостерегающий взгляд, она поднимает Морган. — Посмотри на своего папу. Разве он не красавец?
Суэйзи смотрит на Морган, а я смотрю на Суэйзи. Как она может не видеть очевидного объяснения этому?
— Что за ухмылочка, профессор?
— Ничего.
Я надеваю пиджак от костюма.
— В последнее время у тебя много «ничегошных» улыбок.
Я направляюсь на кухню.
— Это из-за тебя.
— Из-за меня? Ты находишь меня забавной, да?
Наполняя свою термокружку кофе, я подыскиваю подходящий ответ. Хотелось бы, чтобы это было так, словно мы с моей лучшей подругой вспоминаем прошлое. Это лучшая терапия для преодоления потери Дженны, чем всё, что я получил за время, проведенное с доктором Грейсоном.
— Ты для меня — как отвлекающий фактор.
— О… — произносит она, словно человек, который вот-вот побежит в уборную, чтобы поблевать.
Я поворачиваюсь, завинчивая крышку на своей кружке.
— Это хорошо. Если ты не уловила мою мысль.
— Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду, и мне не нравится быть таким отвлекающим фактором. Я не думаю, что это уместно.
Что мне делать? Она уловила связь? Или, возможно, она просто догадалась о моих мыслях, что она — Дейзи, хотя пока не может этого осознать.
— Мне бы хотелось, чтобы ты уточнила, что именно считаешь неуместным.
— Серьёзно? — Она сужает глаза, подогревая бутылочку Морган. — А я думала, что мы больше не будем об этом говорить. А что случилось с «забудь, что это вообще было»? Боже! Не могу поверить, что Гриффин был прав.
Скрестив одну руку на груди, а другой поднося ко рту кружку с кофе, я прокручиваю в голове её слова. Они не имеют смысла.
Дерьмо!
Теперь всё ясно.
— Нет. — Я качаю головой. — Ты всё неправильно поняла. Я не имел в виду сообщение. Я имел в виду твои знания о моём прошлом. О Дейзи. Это хороший
— Оу, упс. Ну, хвала небесам.
Она садится в глубокое кресло и протягивает Морган бутылочку.
— Ты думала, что размышления о твоём сообщении помогают мне отвлечься?
Вчера мне пришлось срочно ехать на приём к доктору Грейсону. Мой голос не должен был звучать так обиженно.
— Возможно. — Она морщится. — Это вина моего парня. Когда я рассказала Гриффину о случившемся, он пытался убедить меня, что ты… ну…
Она закусывает зубами нижнюю губу и морщит нос.
— Что?
Я наклоняю голову вперед.
— Он убеждал меня, что ты хотя бы на мгновение вообразил, что сообщение адресовано тебе. Как будто я случайно не отправила его не тому человеку. Так что… — Она пожимает плечами. — Гриффин считает, что ты не скоро забудешь образ, который первым всплыл в твоей голове.
Я расслабляю челюсть, чтобы что-то сказать, но не могу найти нужные слова, поэтому снова сжимаю её.
— Это не мои мысли. Это было бы крайне нежелательно, если бы ты так думал. И Гриффин не знает тебя так, как я. Его не было вчера вечером, когда ты говорил мне те слова, перед моим уходом. Это были не слова человека, у которого в голове были неподобающие мысли. Так ведь?
Я несколько раз киваю.
— Так я и думала.
Хорошо. Она истолковала мой кивок как «ты права», а не как «да, с моей стороны было неправильно фантазировать об этом».
— Извини. Не знаю, почему мой мозг сейчас начал строить абсурдные предположения о том, что скрывается за твоими улыбками. Мне приятно осознавать, что мои необычные знания о тебе принесли что-то позитивное. Я могу справиться с безумием, если это даст тебе ощущение покоя — необходимое отвлечение.
Схватив свой портфель, я одариваю её натянутой улыбкой.
— Очень любезно с твоей стороны. Что ж, у меня впереди долгий день. Желаю вам двоим повеселиться.
?
НЕЙТ ДУМАЛ О ТОМ, что я делаю ему минет. Это нехорошо. Гриффин был прав. Почему он должен был быть прав в этом? Один из множества фактов, который я знаю о Нейте Ханте: когда он собирается солгать, его челюсть начинает двигаться, как у марионетки. Он не совсем солгал, но и не сказал мне правду. Удивительно, что он не поскользнулся на луже вины, когда шёл в гараж. Я видела, как она капала с него, когда он пытался найти достойный ответ на моё обвинение — обвинение Гриффина.
Не буду спорить с Нейтом. Это неправильно. Что, если он не сможет контролировать свои мысли? Гриффину я тоже ничего не скажу. Он выйдет из себя и больше никогда не пустит меня в этот дом. Но хуже всего то, что теперь, когда я знаю, что Нейт думал или думает об этом, я не могу перестать думать о том, что он думает об этом, а значит, и я думаю об этом.
Мой разум не перестает создавать образ моего рта вокруг члена Нейта. Разум — это не просто опасное место, это самое опасное место. Всё неправильное, греховное и злое зарождается в разуме. Ирония заключается в том, что часть человеческого тела, которая контролирует всё, также является самой неуправляемой частью тела.