Внимание - чудо-мина !
Шрифт:
"Эмка" проносится мимо беженцев.
– Прочь! Прочь от моста!
– распахнув дверцу, во весь голос кричит им полковник.
– Спасайтесь! Танки!..
Словно яростно хлопают тяжеленные железные двери: выстрел - разрыв, выстрел - разрыв!.. Уже бьют по мосту, по колонне пять, десять вражеских танков!.. Колошматят танковые пулеметы...
И то ли снаряд, то ли пуля попадает в одну из груженных динамитом машин. На месте машины, на месте моста возникает с грохотом, от которого глохнет все окрест, огромный круглый шар ярчайшего алого пламени. Он тут же гаснет, лопается, этот огненный шар, выпуская вверх и по сторонам облако густого дыма, пара, водяной
Только половина автоколонны успела проскочить через мост. Она скрывается и перелеске, в балке.
Высунувшись из "эмки", полковник Маринов видит, как отрезанная половина колонны быстро, под огнем немецких танков, пятится в рощу.
Полковник не останавливает прорвавшиеся машины, на ходу приняв решение пробиваться во что бы то ни стало в Харьков. Потеряна половина колонны, потеряна половина взрывчатки и почти вся ТОС. Там Ясенев. В худшем случае подполковник Ясенев выполнит свой долг: взорвет машины с ТОС и взрывчаткой. А его, Маринова, ждет Харьков, ждет командующий фронтом...
...В стекла полевого цейссовского бинокля видно, как беженцы гурьбой, бросив обоз, бегут к лесистой балке, как головные танки, паля из пушек на ходу, выезжают на автостраду.
Позади, в остановившемся недалеко от взорванного моста вездеходе марки "мерседес" стоит с биноклем генерал-лейтенант Георг фон Браун, командир 68-й пехотной дивизии вермахта. Крылатый черный плащ с красными лацканами, золотая вязь дубовых листьев на высоком стоячем воротнике, золотое шитье на заломленной фуражке. Поза картинная, воинственная, почти как на знаменитом фронтовом портрете фюрера.
Это и понятно. Впереди вертится с шестнадцатимиллиметровым "болексом" юркий кинооператор из берлинской кинохроники "Вохеншау" с маркой студии "УФА" на щегольском кожаном чехле киноаппарата.
Рядом с генералом в несколько более скромной позе застыл граф Карл фон Рекнер, сын давнего полкового товарища генерала графа Рекнера. Карл одет в блестящую черную форму унтер штурм фюрера СС. Собственно говоря, молодой граф служит в полку "Нордланд" дивизии СС "Викинг". Выполняя особое задание - требовалось захватить в целости и сохранности Днепрогэс, - Карл и его однокашники из "Блюторденсбурга" (Замка ордена крови), где проходили подготовку будущие офицеры "черного корпуса" Гиммлера, первыми прорвались к гигантской гидроэлектростанции, но, увы, большевики уже успели взорвать ее основные узлы. В Запорожье Карл случайно встретился с "дядей Георгом", дальним кузеном и генералом, выяснилось, что два батальона "викингов"танковый и моторизованный - прикомандированы как раз к 68-й дивизии "дядюшки Георга", и вот уже несколько недель, как СС-унтерштурмфюрер граф Карл фон Рекнер находится при особе генерала фон Брауна в качестве его почетного гостя и неофициального адъютанта.
– От души поздравляю вас, экселленц!
– весело болтает этот молодой светский шаркун в эсэсовской униформе.
– Вы вышли к мосту точно по графику. Итак, фюрер сегодня уже узнает в своей главной ставке в Герлицком лесу под Растенбургом, что танки, приданные вашей дивизии, и передовые части славной 68-й перерезали эту большевистскую аорту Москва - Симферополь! Во второй по величине город Украины войдут первыми ваши победоносные полки. Что я вам говорил, дядюшка Георг! Теперь уж вам обеспечен "Рыцарский крест"! Вот увидите, фельдмаршал фон Рундштедт обязательно назначит вас начальником гарнизона и комендантом Харькова!
– Вечно вы спешите с выводами,
– Неисправимый вы оптимист, весь в отца. Граф тоже всегда горячится, как в юности. Как бы мне не влетело за этот мост. Я же приказал вашим молодчикам из полка СС "Нордланд" взять его в полной неприкосновенности. А что наделали ваши "викинги"!
– О, это был лишь небольшой фейерверк в честь вашей победы, экселленц!
– пожимает плечами молодой фон Рекнер.
– В самом деле, не могли же мои "викинги" из "Нордланда" знать наперед, что попадут в машину с боеприпасами. Зато представьте, как это будет эффектно выглядеть в кино, в следующем киножурнале УФА, а он будет демонстрироваться во всем рейхе и подвластной ему Европе!
Генерал еще с некоторым сомнением качает седеющей головой.
– Но какой, однако, болван вздумал палить по мосту?! Это может задержать наше наступление!
К "мерседесу", рыча, подкатывает мотоцикл с коляской. Из коляски выскакивает барон фон Бенкендорф, старший адъютант генерала.
– Поздравляю, экселленц... Это словно прорыв у Седана!..
– Герр обер-лейтенант!
– говорит генерал барону фон Бенкендорфу. Повремените с вашими поздравлениями. Вызовите майора Генделя и заставьте его и его саперов срочно навести понтонный мост. И вот еще что, барон, - пусть "викинги" загладят свою вину: пусть догонят и уничтожат обе половины этой русской армейской колонны!
– Яволь, экселленц!
Глядя вслед умчавшемуся в хвост длинной войсковой колонны хлыщу и тоже кузену Бенкендорфу, молодой граф говорит не без цинизма;
– А может быть, это русский Иван успел взорвать мост перед отходом, экселленц?
– Глаза Карла лукаво блестят.
– Будем считать, что мы с вами ничего не видели?
Генерал фон Браун отвечает холодно, высокомерно:
– Будем считать, что я не слышал вас, унтерштурмфюрер! Вы забываете, граф, о чести офицера! Проклятый мост!
– добавляет он, помолчав и смягчившись, - ведь Карл почти племянник ему!
– Неизвестно, кто теперь первым ворвется в этот Харьков!. Чтобы в три счета отремонтировали, мне этот чертов мост! Опередит меня опять Вейхс, как в Виннице, как в Киеве!..
Жужжит кинокамера. Оператор снимает генерала фон Брауна на фоне горящей деревни. В кино это будет выглядеть очень эффектно!
Пятясь на явно недозволенной скорости, машины подполковника Ясенева доезжают до перекрестка с КПП, резко сворачивают на лесную дорогу,
– Эй, лейтенант!
– кричит из окна переднего грузовика Ясенев.
– Немец прорвался! Танки идут! Сажай людей па машины!
И Коля Гришин тоже кричит, стоя в грузовике:
– Аида с нами, Леня!
– Но я не получил приказа, - почти стонет лейтенант Черняховский. Связь порвана...
И внезапно - решается. В такие минуты нельзя долго раздумывать.
– По машинам!
– кричит лейтенант.
Бойцы Черняховского в один миг, с помощью протянутых к ним дружеских рук, взбираются в кузова машин.
– Держите дистанцию!
– кричит Ясенев.
– И не гнать!..
Не узнать теперь этого самоуглубленного, склонного к раздумью человека! Опасность преобразила военного инженера, пробудила в нем такие силы, о которых он, пожалуй, и сам прежде не знал. Он вообще считал, что его дело мины, дело одновременно простое, будничное, привычное с довоенной поры и творческое, увлекательное. А подвиг - это не для него, это для людей вроде Маринова, героя Испании, лихого минера-подрывника.