Во славу человечности!
Шрифт:
— Болтали! — хмыкнула Чарна и с ненавистью осмотрела окружавшую её толпу. — Как же я вас всех ненавижу, — выдохнула она, — знаешь, Гор, я даже рада, что всё закончится. Если бы я тогда знала, что, убивая Герма, убиваю себя, то придумала бы что-то другое.
Все ахнули, её слова передавались дальше, и споров о том, виновата она или нет, больше не было. В тишине Чарна поведала свою версию давнишних событий.
— Твоя мать — глупая мечтательница, она очень любила фантазировать. Ты знаешь, что её бабка была человеком? Всего лишь один глупый поступок в виде женитьбы на
Чарна обвела всех оборотней презрительным взглядом, будто сомневаясь в их принадлежности к этой расе и, поморщившись, продолжила:
— Он был прекрасен! О таком можно было только мечтать — и вдруг он оказался рядом! Он мог взять любую из нас на день, на месяц, но он выбрал Алью в жёны! Я не могла упустить такой шанс и уговорила её взять меня с собой.
Выражение лица оборотницы снова переменилось, и она зло выкрикнула:
— Без меня её в замке сожрали бы в первые же дни! Я защищала её, я поставила на место всех слуг, я следила, чтобы она всегда была ухожена и привлекательна. Я щедро дала ей время насладиться его любовью, а потом решила, что настала моя очередь. Но, видимо, я поспешила, и кроме разовых встреч, пока Алья была в положении, ничего не получила, кроме настойчивого совета: не беременеть.
Было видно, что совет отца Гора очень задел Чарну, да и насчёт «разовых встреч» она в чём-то слукавила, но она тут же принялась его оправдывать, будто всё происходило недавно:
— Вожаку нужен был сын только от жены — и никаких бастардов. Я понимала его и ждала. Я стала полновластной хозяйкой, я видела, что он теряет интерес к своей жене и всё чаще отправляется в разъезды, якобы по делам, но эта дрянь снова забеременела!
Аня смотрела на Чарну и ужасалась, как ловко оборотница скрывала бушующие в ней страсти!
— Я первая почуяла, что она в положении.
Чарна с превосходством смотрела на бет Гора, как будто они тоже были участниками тех событий и именно они прозевали беременность жены вожака.
— Я решила, что было бы неплохо, если бы она застала нас вдвоём с Гермом, но он, позволив доставить ему удовольствие, не возлёг со мной, насмешливо заметив, что надо было мне остаться в деревне, и там я была бы к месту со своими ласками.
Лицо Чарны исказилось от негодования и обиды:
— После стольких лет службы, после стольких лет обожания, которое доставляло ему удовольствие, так оскорбить меня!!!
Оборотница перевела дух, скромно сцепила руки в замок у живота и тихо констатировала:
— Его судьба была решена в тот вечер.
Оборотни загомонили, и Гору пришлось обвести всех взглядом, давя и призывая к тишине, а Чарна спокойно исповедовалась:
— Я знала, что ему надо уезжать и у меня было достаточно времени подготовиться. Когда он вернулся, возмездие свершилось. Он получил по заслугам, и занимавшая не своё место Алья тоже.
Чарне не удалось надолго
— Если бы я знала, что с его смертью для меня всё станет безразлично! Я бы придумала что-то другое!
Обернувшись ко всем оборотням, она стала торопливо объяснять:
— Я много думала и склоняюсь к мысли, что я его не поняла, ведь он хотел меня, но, видно, он устал от нежности, ему требовалось что-то жёстче, поэтому он намекнул…
— Хватит! Противно слушать! — прорычал Гор. — Виновна по всем статьям!
Дальнейшее Аня хотела бы не видеть или забыть, как и многие лейны, но как раз она смотрела во все глаза.
— Я тебя сам, своими руками, как падаль разделаю, — едва различимо рычал он и отточенным движением сжал ей челюсть и вырвал язык, который бросил под ноги.
Лейны стояли обескураженные, а оборотни одобрительно загудели. Анна в ужасе смотрела на кровь на руках Гора, на окровавленный рот Чарны и на валяющийся язык. А вожак тем временем полосовал живот женщины, повторяя с каждым ударом:
— За отца… за мать… за моих братьев и сестёр…
Анна уже ничего не соображая, краем глаза увидела, как одна за другой валятся девушки лейнов и, наверное, она тоже, так как очнулась уже у себя в покоях. Никто рядом не хлопотал. Бледная Данияра сидела в углу и без отрыва смотрела в потолок, Марьяша стругала ножиком какую-то палочку, а Ция…
— Цийку унесли в наши покои, она ещё не пришла в себя. Рухнула, когда он вырвал сердце из груди несчастной и поднял его вверх, — ответила на вопросительный взгляд Марьяша.
— Светила или иные духи, дайте мне сил пережить то, что я видела, — пробормотала Аня и, всё вспомнив, побежала блевать.
Глава 13. Жизнь продолжается
Вскоре в покои Анны зашёл Кирам и сочувственно поцокал языком, глядя на Данияру и девушек. Аня устало на него посмотрела и ухмыльнулась:
— Уже всю вывернуло, а всё ещё выкручивает. Нет никаких сил и даже обидно, что на поле боя я держалась молодцом, а тут…
Кирам пожал плечами:
— Наши женщины думали, что будут обсуждать праздник, а оказалось, что стали свидетелями судилища, поэтому повалились каждая третья. А спрашивается, с чего? Как будто животных не разделывали?
Анна кинула в него подушку и вновь побежала в туалетную комнату.
— Советник, вы бы лучше по делу, чем со своими зверскими утешениями, — укоризненно заметила Марьяша.
— Собственно, я взял на себя смелость, и от имени королевы сообщил вожаку, что необходимо созвать совет. А ещё спросил разрешения на проведение праздника в его замке.
Аня с перекошенным лицом выглянула из соседней комнаты:
— И что он?
— Совет будет через два часа. Праздник он разрешил.
— Хорошо. Марьяша, беги за Цийкой, вам надо подготовить все бумаги, что мы просматривали накануне. Кирам, мы собирались отловить оборотней, пристающих к нашим девушкам и показательно их жёстко наказать, но теперь даже не знаю, не рассмеются ли они надо мной? Я думала запугать их плетьми, а потом наложить штраф.