Во славу доминиона!
Шрифт:
— Умноженная эссенция жизни, выданная мне…
— За победу в Демонических играх, понятно. — Я еще раз восхитился Аваддоном, это не демон, а калькулятор. Он считывал мои мысли на ходу, даже не размышляя. — Так-так… Остроухие ведут свою Большую игру, набирая демоноборцев, и заманивают в их ряды самым ценным, что у них есть, соком Иггдрасиля. Глупцы! — Не став объяснять сказанное, Аваддон задумался. — Ты не соврал. Что ж, раз уж говорил с тобой честно, не стану скрывать: до последних минут я не чуял подвоха, имея лишь смутные подозрения, и все, что говорил о Летучем отряде и планах на тебя,
— Кокон?
Раздраженно рокотнув, Аваддон снизошел до объяснений. Возможно, уважая во мне того, кто его сокрушил.
— Созданный из лоскутов моей плоти, он и часть меня, и в то же время существует независимо. Свернувшись, кокон создает изолированное пространство, мое личное карманное измерение, доступа в которое нет ни у кого. Эманациям Врага и твоей истинной сущности, столь мизерным, что даже я не почуял их раньше, здесь просто некуда рассеяться. Мы говорили, время шло… Это как кусок человеческого дерьма в чистом поле — даже стоя рядом, можно не ощутить вони, но стоит перенести его в замкнутое пространство, и зловоние заполонит все.
Бывший генерал, а ныне легат тринадцатого легиона Белиала только что назвал меня куском дерьма? Хлещущий ветер и Стремительность урагана были готовы взорваться и разнести в кровавый фарш и Аваддона, и его Кокон скверны, но рука демона, миролюбиво положенная мне на плечо, остановила процесс.
— Как говорят смертные, мы с тобой в одной лодке. Заключим сделку. Ты поможешь мне вернуть расположение великого князя, а я тебе — добыть Искорку Адского пламени. Хватит и ее, если ты не собираешься сжечь ко всем остроухим ваш Холдест.
На пару мгновений я прислушался к интуиции. Демоны коварны, а этот особенно. Но выбора не оставалось, не факт даже, что я смогу его победить, а если и смогу… Против Белиала мне точно не выстоять. Что ж, попробуем заключить союз с тем, кто может присниться только в кошмарах. Вряд ли Аваддон будет меня обманывать. Уверен, он отлично понимает, что если попытается нарушить соглашение, то к его недругам попадет информация о том, что ради достижения собственных корыстных целей он принял помощь от смертного, вместо того чтобы сокрушить Врага Преисподней.
— По рукам, демон.
— Соблюдайте субординацию, центурион Хаккар, — ухмыльнулся Аваддон, пожимая мне руку.
— Так точно, легат Аваддон! Во славу доминиона!
Ухмылка на его морде стала еще шире:
— Во славу!
Глава 5. Конец истории
Из Калийского дна до родительского дома я добрался под утро. Спасибо Хайро, что довез на своем флаере. Флаеры клана, как и все прочее имущество, были распроданы с аукциона за долги. Я мог бы спокойно долететь на общественном, если бы такой был на негражданской территории, потому что Алекс Шеппард в один момент перестал интересовать всех, кроме тех, кому что-то остался должен.
Переступая порог, я вспомнил, как три месяца назад покидал его — в спешке, подгоняемый Хайро и паникующий от мысли, что настоящая личность Скифа раскрыта… Но полный надежд, что смогу, все трудности преодолею
И вот я вернулся домой. Жаль, что своим домом я смогу называть его недолго, и не только из-за закона об обязательной независимости от родительской опеки. Через четыре недели максимум мне предстоит покинуть отчий дом и строить свою жизнь самому. С нуля.
Мама не спала, ждала меня в кресле в гостиной и, казалось, дремала. Подслеповато щурясь на включенный в прихожей свет, она поморгала и воскликнула:
— Алекс! — Ничего больше не говоря, мама кинулась ко мне и обняла. — Мальчик мой… Исхудал…
На шум из спальни вышел отец, потер глаза, увидев меня, просиял и бросился обнимать. Я снял рюкзак, вытащил из сумки котопса Эйты, но активировать его не стал.
Затискав и затеребив меня, родители, наконец, успокоились. Радость встречи после долгого расставания омрачалась тем, что с нашими радужными планами все было кончено. Мама повела нас к столу, суетливо выставила разогретый и оставленный мне с вечера ужин, а потом отец вывел с комма голопроекцию и начал листать новостные заголовки и озвучивать:
— «Конец топовой «угрозы»…», «Закономерный исход истории Скифа…», «Банкротство и распад «Пробужденных»…», «Феерическая победа Чумного мора! Все последователи Спящих повержены…», «Полный разгром «Модуса» и «Странников»…», «В Альянсе превентивов новые лидеры: «Дети Кратоса» и «Экскоммьюникадо»…», «Коллективный судебный иск против Шеппарда…» — Голос отца дрожал. — Сынок, насколько все плохо?
— Все еще хуже, пап… — слова приходилось выталкивать из горла. — «Сноусторм» потребовал не разглашать подробности того, что я видел в Преисподней. Всем известно только то, что Скиф туда попал и там сгинул.
— Но как такое возможно? Почему ты не переродился? Почему так долго пробыл в Калийском дне, после того как потерял персонажа?
Расспросы отца, такие настойчивые, доводили меня до белого каления, потому что рассказывать ему все — заново проживать кошмар последних дней. Но у него было полное право знать.
Собравшись с духом, мертвым монотонным голосом я принялся описывать, как Скифа-Хаккара развоплотили в Преисподней, как он завис в великом ничто и в конце концов был окончательно стерт из реальности Диса и из всех его баз данных явившимся Хаосом. Как я в шоке пытался связаться с Кираном Джексоном и техподдержкой «Сноусторма» и в конечном итоге добился своего, но не услышал ничего утешительного.
«Все в рамках игрового процесса, — ответили мне из техподдержки. И через несколько обезличенных строк о моих правах появилась короткая строчка: — Сочувствуем».
Киран же, сам перезвонив мне, выдал фальшивые сожаления, а потом не удержался и мстительно добавил:
— Надо было делать, как я сказал. А вообще, нечего было соваться туда, куда лезть не положено. Решил, что обманул систему? Тогда не удивляйся, что система наколола тебя, Шеппард!
Для Джексона все сложилось как нельзя лучше. «Угроза» A-класса просто испарилась, не оставив и следа в системе. Потеряв своего инициала, Спящие, чья судьба неразрывно связана именно со мной, резко ослабли и не смогли ничего противопоставить хлынувшей на Кхаринзу орде нежити.