Во тьме
Шрифт:
Слушая Томми, я пришел в ярость. Было очевидно, что кто-то предупредил ДСО об операции уголовного розыска в баре и устройстве в машине, предназначенной для убийства. Но кто мог бы извлечь выгоду из такого курса действий? Зачем кому-то в КПО подвергать опасности жизнь нашего источника? Мы полностью сотрудничали с нашими друзьями из Специального отдела, по крайней мере, в отношении этой машины для убийц. Так зачем же им предупреждать ДСО? Почему? Несмотря на трения между мной и некоторыми из их наиболее беспринципных офицеров, даже я не думал, что они намеренно поставят под угрозу одну из своих собственных операций. Мне еще многому предстояло научиться.
У
Томми встретился с детективом-сержантом из команды по борьбе с рэкетом, как и предполагалось. Мы обсуждали только пожар в баре и смогли прийти к выводу, что кто-то, должно быть, предупредил ДСО о том, что установлены скрытые камеры, чтобы поймать их людей, которые пытались совершить «поборы». Я не сказал детектив-сержанту, что мы знали о компрометации прослушивания автомобиля. Мне нужно было обсудить свои опасения по этому поводу со старшим полицейским и сначала получить разрешение. Теперь не было никаких сомнений в том, что жизнь нашего друга Томми была в серьезной опасности, и что кто-то в КПО намеренно поставил его в такое положение, не заботясь о его личной безопасности. Кто-то, кто действовал вопреки всем принципам работы полиции.
Тревор и я вернулись в участок Каслри и обсудили наши опасения с одним из наших старших руководителей. Мы безоговорочно доверяли этому человеку, но я также знал, что он был убежденным сторонником Особого отдела. Он согласился, что весь эпизод был в высшей степени подозрительным, но он не разделял нашего мнения о том, что у нас было достаточно оснований «притянуть» Специальный отдел. Как бы мне этого не хотелось, я должен был согласиться с ним. Что, если я был неправ? Что, если было какое-то другое безобидное объяснение? Зачем Специальному отделу подрывать свою собственную деятельность? Это не имело смысла. И все же без каких-либо доказательств мы толкли воду в ступе.
Мы с Тревором мучительно думали о том, что же делать дальше. Мы взвешивали все доступные нам варианты, когда поняли, что существует очень простой ответ на нашу проблему. Мы оба знали человека, у которого были бы ответы на все вопросы. «Икс»! Но к этому времени меня сняли с «Икса» в качестве куратора, и даже Тревору, все еще его совместному куратору со Специальным отделом, было запрещено встречаться с ним без присутствия одного из их офицеров.
Нас фактически вынудили передать «Икса» офицерам Специального отдела. Тем не менее, это факт, что, хотя отдел уголовного розыска нес единоличную ответственность за обращение с этим человеком, он всегда действовал в манере, соответствующей его статусу информатора: «Икс» знал правила. Мы с Тревором достаточно часто напоминали ему о них. В то время он полностью осознавал, что у него не было лицензии на совершение какого-либо преступления. Мы могли бы честно сказать, что за все время, что мы с ним имели дело, он ни разу не отнял чью-либо жизнь. Кроме того, известно, что он работал, чтобы спасать жизни. Для нас было источником
К тому времени, как Специальный отдел покончил с «Иксом», он забирал жизнь за жизнью. Когда мы довели его деятельность убийцы до сведения наших начальников уголовного розыска, они заверили нас, что часто ставили в известность о ней Специальный отдел. Тем не менее, кураторы «Икса» неоднократно говорили нам отступить, когда мы пытались разобраться с ним, обвиняя нас в том, что мы «ставим в затруднительное положение их ценный источник». Грубо. У меня было на уме для него нечто большее, чем затруднение.
Было бы легче посадить «Икса» в тюрьму, чем вытащить оттуда Джонни Адэйра. Но это никого не интересовало. Нам не разрешили встретиться с ним или поговорить с ним. В любом случае, он боялся меня: он знал, что я намеревался посадить его в тюрьму. Его кураторы из Особого отдела предупреждали его достаточно часто. Однако он знал Тревора, своего совместного куратора, и доверял ему.
Мы знали, что «Икс» может ответить на многие наши вопросы. Возможно, он даже в состоянии спасти Томми от неминуемой смерти. То есть, если он вообще согласился с нами встретиться. Мы также должны были убедиться, что он встретил нас, предварительно не поставив в известность своих кураторов из Специального отдела. Особенно нашего старого приятеля Алека, который предпринял бы шаги, чтобы остановить любую подобную встречу.
Я запросил и быстро получил разрешение от уголовного розыска на самом высоком уровне на встречу «Икса» с Тревором Макилрайтом. Часть меня надеялась, что я ошибаюсь, что произойдет какой-нибудь неожиданный поворот, который покажет, что наши подозрения в отношении Алека необоснованны.
У нас с Алеком и раньше было много подобных трудностей. Мы знали, на что он был способен. Но, конечно, даже он не стал бы ставить под угрозу операцию Специального отдела и срывать расследование детектив-сержанта о вымогательстве? Это действительно вообще не имело никакого смысла.
Мы подобрали «Икса» и поехали в сельскую местность недалеко от Темплпатрика. Он сразу же спросил Тревора, имея в виду меня: «Что он здесь делает?» Мое присутствие заставляло его чувствовать себя неловко, но потом в течение многих лет я играл с ним официального парня, «страшилу». Он знал о моей репутации, что я сажаю таких людей, как он, в тюрьму. Он уважал меня за это, но он никогда не собирался относиться ко мне с такой теплотой, как к Тревору. Никто из них этого не делал. Такова была природа ролей, которые мы с Тревором взяли на себя. Мы разыграли это в «горячую» и «холодную» игру, в совершенстве используя хорошо проверенный сценарий «хороший полицейский/плохой полицейский», «друг/враг». Так как Тревор его убедил, за очень короткое время «Икс» успокоился.
Я позволил им обменяться любезностями. Было важно, чтобы они это сделали. Затем я перешел прямо к сути: почему Томми подвергся остракизму? Что ДСО знала о машине, которую Томми предоставил в распоряжение для их предстоящей попытки убийства? У «Икса» были ответы на все вопросы. Он сказал, что дядя «Игрека» был резервистом КПО в участке Уайтабби или был очень дружен с тамошним сотрудником из резервистов КПО. Как бы то ни было, очевидно, этот полицейский резерва подслушал, как группа Специального отдела за соседним столиком обсуждала тот факт, что стукач по имени Томми позволил им установить «жучок» в машину, которая должна была быть использован ДСО при убийстве.