Во власти греха
Шрифт:
– Зачем же еще нужен брат?
Сев решительно кивнул и тихо произнес:
– Пойду, найду леди Либби и начну ухаживать как следует.
Не обращая внимания на тяжесть в груди, Севастьян обошел комнату, ища глазами золотистые кудри, даже если своим мысленным взором видел лишь рыжую шевелюру.
Грир знала, что Джек строго выговорит ей за ранний уход, но оставаться в одной комнате с принцем Севастьяном, вносившим смятение в душу, больше не могла. Чего он хотел? Неужели думал, что она проигнорирует все нормы морали и вступит в недозволенную
Грир не могла больше выносить поддразниваний принца, пристальных взглядов янтарных глаз и близости. Нет, не могла, если желала сохранить здравый рассудок. Достаточно только взглянуть на это красивое лицо, как мысли переполняли воспоминания о прижимающемся к ней Севастьяне, о тех минутах, когда она из глупости забывалась рядом с ним.
Она спешно шла по коридору в компании вытянувшейся впереди тени, словно так могла убежать от неприятных мыслей.
Ковер заглушал шаги. Грир почти добралась до спальни и расслабила плечи, когда подумала о ждущей ее постели.
И тут какой-то звук нарушил могильную тишину. Легкий, как дым, кружащий в воздухе, еле слышный шепот, пронзив безмолвие, достиг ушей Грир. Она остановилась и прислушалась. Шептуны относились к тому типу, что, в действительности преуспевают в достижении противоположной своим намерениям цели.
Грир оглянулась, желая убедиться, что больше в коридоре никого нет, и двинулась туда, откуда доносились голоса. Прижавшись ухом к двери, она прислушалась.
– Слушай меня внимательно, Ханна, ты будешь молчать как можно дольше. Ты поняла меня?
– Но леди Либби, ваш папенька выпорет меня, когда откроется, что я его обманывала. Прошу вас, возьмите меня с собой.
Леди Либби? Куда это дочка графа собирается?
– Мне нужно, чтобы ты всех отвлекла, тогда мой побег обнаружится не сразу. Никому не позволяй входить в мою комнату. Скажи, что я смертельно устала.
При этих словах кто-то захныкал, вероятно, Ханна. Леди Либби расчетливо и решительно продолжила, не обращая внимания на слезы служанки.
– О, ну же, Ханна. Прекрати рыдать.
– Ах, леди. Простите меня. Я такая эгоистка, жалкое создание – вот, кто я! Мне следует думать о вас, вы такая счастливая, наконец встретили своего принца! Вы мечтали об этом с самого детства… – Остальные слова служанки потонули в рыданиях.
Своего принца. В кожу Грир словно вонзились тысячи игл. Леди Либби и Севастьян…
Грир стало нехорошо. Она схватилась рукой за живот, внезапно почувствовав тошноту, тряхнула головой и приказала себе уйти. Всем известно, что принц здесь из-за леди Либби. Нечего так удивляться. И то, что он поцеловал ее, Грир, ничего не меняло. И не имело никакого значения.
– О, очень хорошо, – послышался из-за двери голос, выражающий недовольство. – Отправишься с нами. Полагаю, от тебя может быть и польза. Твое присутствие поможет успокоить длинные языки, когда все узнают о побеге. Во всяком случае, я могу заявить о тебе как о компаньонке, хотя должна признаться,
Ее любимый. Грир закатила глаза. Она едва знает принца. Разве кто-нибудь вообще знает этого человека? Он держится настолько отстраненно, словно греческая статуя.
Конечно, Грир думала, что ей удалось подглядеть, кто прячется за этой видимой маской. И, несомненно, она была так же бестолкова, как и леди Либби. Девушка в самом деле полагает, что присутствие служанки сможет уменьшить слухи о побеге? Глупышка. Неужели она считает, что от этого будет прок? Да кто угодно, лишь взглянув на мужественного принца, будет уверен, что леди Либби шла к алтарю отнюдь не нетронутой.
Пока Грир стояла, прижав ухо и ладони к отполированному дереву двери, весь ужас происходящего глубоко проник в ее сознание. Леди Либби бежит, чтобы выйти замуж за принца Севастьяна.
Да он просто нахал! Теперь все перепалки с принцем стали понятны. Что-то ведь толкало его на легкомысленные беседы с женщиной низкого положения. Грир начала было думать, что у него возникли к ней какие-то искренние чувства. Но очевидно, она ему безразлична, и лишь отвлекала внимание, в то время как они с леди Либби готовились к побегу.
Грир отошла от двери и в холодной ярости сжала руки в кулаки. А принц в самом деле соблазнитель! Когда же он ухаживал за леди Либби? Грир почти не видела их вместе. Она не думала, что он разговаривает с какой-то женщиной в этом доме так же часто, как с ней.
В мыслях возник образ принца, прокрадывающегося в спальню молодой леди; вот он прогоняет поцелуями ее сомнения, очаровывает и легко снимает пеньюар, опускает девушку на большую кровать.
Сочтя себя совершенно и всецело одураченной, быстро, как только могла передвигать ноги, Грир отошла от двери. Да как он смел заигрывать с ней, целовать, в то время как собирался сбежать с другой?
Это даже больнее, чем знать, что он прибыл сюда искать благосклонности леди Либби. Грир понимала: в итоге принц женится на милой девушке или какой-нибудь другой подходящей леди. Он не скрывал, что ищет невесту. Так же, как и Грир не скрывала – она здесь, чтобы найти мужа.
Но узнать, что Севастьян планировал побег в те самые часы, когда флиртовал с ней, было омерзительно. Неужели все мужчины настолько коварны? Неужели все они такие же подлые, как Тревис?
Теперь Грир еще крепче уверилась в разумности выбора брака по расчету. Безопасность и почет – вот что ей нужно от брачного союза, не больше.
И все же в ней кипело негодование, ведь Севастьян играл с ней, когда уже получил тайное согласие леди Либби. Каков подлец!
Но чем принц так обеспокоен, что должен бежать с будущей невестой? Ему что, не хватает терпения? Или же причина в другом? Неужели он боится, что граф отвергнет его предложение?