Во всем виновата месть

Ильина Настя

— Значит, просто одноклассник? — спрашивает парень и хмурится.

Я что не отключила телефон, когда говорила с папой? Вот же попала так попала!

— Слово просто я не говорила… И ведь не солгала. Или хочешь поспорить?

— Хочу поцеловать.

Наши губы встречаются в поцелуе, но что-то изменилось. Он непохож на тот, что был после нашего танца на осеннем балу… и совсем непохож на недавний, случившийся на эмоциях. Словно почувствовав то же, что и я, Максим отстраняется от меня и улыбается.

— Я пока не привык к мысли, что мы решили стать парой. Поехали? Покажу тебе своё любимое местечко.

Киваю и ныряю в машину. Мне интересно — все отношения

такие странные? Вот казалось бы искрит и пылает всё вокруг вас двоих, но стоит дать мозгу установку, что вы теперь пара, и эти ощущения стихают. Может, именно по этой причине родители развелись?

Глава 7

Мы останавливаемся на обочине дороги рядом со знаком «Проезд запрещён». Вроде бы недалеко уехали, а я раньше любила подобные приключения, но сейчас отчего-то волнуюсь. И дело не в моём спутнике. Вероятно, повзрослела и научилась ценить жизнь?

— Ты решил закопать меня под ёлочкой? — спрашиваю, стараясь хоть как-то разрядить напряжённое молчание, образовавшееся между мной и мажором.

Парень усмехается.

— Думаешь, Синяя борода был моим любимым сказочным героем?

Не сразу понимаю, почему именно Синяя борода, но вскоре до меня доходит.

— Я этого не говорила, заметь.

— Здесь есть классное местечко. Я частенько сбегал из дома и гулял у озера. Особенно прекрасно оно в тёмное время суток. Уверен, тебе понравится это местечко. Пойдём? Или боишься и не доверяешь мне?

— Вот ещё!..

Не боюсь. Вредить мне Максим не станет — в этом я отчего-то уверена. Конечно, он не ангел, но мне кажется, что даже ангелам нельзя доверять. Люцифер когда-то тоже был ангелом. Великим и прекрасным. Во что он превратил себя — все мы знаем. Хотя… у меня возникает много вопросиков, и мозг начинает везде размазывать краски, превращая чёрное и белое в разные оттенки серого.

Мы выходим из машины и двигаемся по вытоптанной тропинке вглубь леса.

— Здесь обычно спокойно, но ты не переживай — я в состоянии тебя защитить, если это потребуется.

— Да уж. Я не сомневаюсь, но я тоже могу дать отпор. Не забывай об этом, если решишь достать припрятанную в лесу лопату.

Теперь Максим смеётся в голос. Он берёт меня за руку и переплетает пальцы наших рук. Жест становится привычным.

— Я не думаю, что нам следовало начинать отношения вот так. Мы словно выстроили между нами барьер, когда… — Золотарёв обрывается. — Ты ведь тоже это почувствовала?

— Знаешь, если постоянно пить кофе убойными дозами, то рано или поздно оно перестанет помогать, а печень уже не скажет спасибо. Так же и здесь — на одной химии далеко не уедешь. Раз хотелось попробовать, к чему откладывать? Можно было извести друг друга, разорвать души в клочья и остаться на осколках выстроенных в голове надежд, а можно попробовать и понять, нужно ли оно нам.

— Что у тебя с тем парнем, который попал в аварию? Вы расстались? Или не встречались?

Вот нужно было всё испортить? Мне почему-то неприятно, когда он спрашивает о Владе. Я чувствую исходящую от Максима в это мгновение предвзятость.

— А у тебя с Даниэль, кроме желания ваших родителей обручить вас в школьном возрасте?

— Я отвечу на твой вопрос, но сначала ты.

— Без проблем… Мы не встречались. Кэш всегда был моим лучшим другом, и я никогда не рассматривала его на роль своего парня. Я вообще не задумывалась об отношениях в таком возрасте. Моя жизнь была насыщена событиями, интересна… кто в здравом уме захочет думать о любовных переживаниях, когда и без того не заскучаешь?

—

Но после знакомства со мной задумалась, да? — После того как заняла чужое место, я действительно заигралась и запуталась, но говорить об этом не хочется. — Как думаешь, дружба между парнем и девушкой возможна?

Я пожимаю плечами. С Дэном мы точно просто дружим, но мы никогда и не были так близки, как с Владом. Можно общаться с парнем, но если сближаешься так сильно… Сердце сжимается.

— Скорее всего, нет.

— Он влюблён в тебя?

— Не слишком ли много вопросов ты задаёшь мне? Теперь твоя очередь… а если хочешь получить ответ на этот — спроси у Кэша, когда он поправится. Откуда мне знать, что творится в голове другого человека?

Хоть и сомневаюсь, что у них получится поговорить. А вот чувства Кэша… Я думала, что мне приснились его признания, но теперь точно знаю — нет.

— Ладно… Мы с Даниэль были знакомы давно. Мне было лет десять, когда мы встретились впервые, но она мне сразу не понравилась. Слишком послушная и правильная дочь своего отца. Красивая, ничего не могу сказать, но даже просто смотреть на неё тошно. Она заискивает перед отцом, выполняет все его желания, а я другой. Мы слишком сильно отличаемся с ней друг от друга. А может, я тогда завидовал, потому что её отец любит дочь, это видно… а мой меня — нет. Даниэль росла с матерью, а я — нет. Я был представлен самому себя. И я ненавидел одиночество, а потом оно стало моей второй кожей. Откровенно говоря, я нуждаюсь в одиночестве время от времени, как в глотке свежего воздуха. Она же безумно любит светиться на различных мероприятиях. Так что — нет. Кроме желания отцов свести нас, мы друг к другу ничего не испытываем. Уверен, она меня терпеть не может, как и я её, хоть для своего отца рисует иную картину.

Откровения Максима пробирают до глубины души, и мне искренне жаль его.

— Я тоже росла без матери. Отец никогда не говорил, где она. Она сказала Аньке, что папа умер, а он не смог обманывать меня. Он не уходил от разговоров, но просил ничего не спрашивать о ней. Я росла с отцом-полицейским. Можешь себе представить, каким было моё детство? Мне пришлось быстро стать взрослой и взять на себя домашнее хозяйство. В семь я уже прекрасно справлялась с приготовлением супа, хоть иногда приходилось вставать на табуретку, чтобы достать что-то. Папа, конечно, старался оставлять всё необходимое на нижних полках, но… всего не предусмотришь. Поначалу он ругал меня и говорил, что это его забота — готовить и убираться, но я хотела освободить ему хоть немного свободного времени для отдыха. С каждым годом я могла забирать на себя всё больше забот. Папа смотрел на меня как на равную, и я гордилась этим. Общаться со сверстниками мне никогда не было интересно, хотя… с Дэном мы учились в одном классе и дружили. В общем… я тоже была представлена самой себе по большей части. А что твой отец? Он действительно не любит тебя? Или ты сделал такие выводы? Он поднимал на тебя руку?

— Нет. Не поднимал. Думаю, что я бы сбежал из дома, случись такое. Он действует другими методами. Время от времени лишал меня карманных, но потом я начал зарабатывать сам. Возможно, отец и пытается сблизиться со мной сейчас, но я нуждался в нём, когда был мальчишкой. Со смертью мамы он ушёл в себя и не понимал главного — не только он потерял дорогого человека. Вместо того чтобы объединиться в память о ней, он отдалился от меня. Нанимал нянек, но я сбегал от них и проводил время один.

— А что твои друзья? Ты пытался превосходствовать, чтобы найти одобрение хотя бы в их глазах?