Воин огня

Демченко Оксана Б.

– Это волк, – пояснил Ичивари, чувствуя себя хвастливым ребенком. – Я хотел сделать коврик маме под ноги, искал зверя и выслеживал десять дней. Он был вожак, матерый. Мех такой… Как у вас сказали бы? Серебро, вот. Серебро с прожилками желтизны, черное у основания волосков.

– Крупный волк?

– Такой, – показал Ичивари, стараясь не привирать.

– Ох… И ты его – из… э-э-э… из лука, да? Или что там у вас принято на охоте?

– Я задушил его, не портя шкуру, – сопя от гордости, признался Ичивари. Рассмеялся. – Мне было пятнадцать, первая большая охота за перевалом, без старших, один на один… Ох и лупил меня дед, когда я признался! Но маме он не выдал моей глупости. Магур такой,

строгий, но мудрый.

– Совсем другая жизнь, – задумчиво отметила Вики, еще раз проведя пальцами по шраму. – А я три года терпела и только потом поняла, что хочу задушить его и что он – старый волк и гнусь и иного не заслуживает. И я не шкура, чтобы меня бросать под ноги… Не смей жалеть меня! Хлафски глупо, меня жалеет дикарь. И прекрати трогать тот шрам. Он старый и давно не болит. Еще два года спустя я осознала, что опыт и ум стоят дороже наивности и дают большую надежность вложений… при более высоких угрозах. Я стала работать на герцога, он многому меня научил. А теперь вот бросил, как обглоданную кость, этому ублюдку, распускавшему обо мне слухи еще в столице…

Вики вздрогнула, но сразу справилась с собой и усмехнулась. Снова заговорила уверенным голосом об оружии и о выгоде, связанной с Ичивари и махигами в целом.

По ее мнению, ментор предложил загадочное оружие еще не прибывшего в порт корабля троим: герцогу, королю тагоррийцев и канцлеру сакров. Отдавать же не собирался никому, обвинив в измене одного из игроков. Скорее всего – герцога. Она, Виктория и-Сэвр, при таком развитии событий нужна мертвой, на мертвых удобно списывать все, они уже не докажут свою непричастность и даже не заговорят… Хуан же пока что сгодится живым: он уже общался с людьми ордена, поэтому на юге с делами не справился, зато оставил явные следы, опасные для своего прежнего хозяина.

– У меня болит голова, я запутался, я не понимаю, зачем все так усложнять, – пожаловался Ичивари, снова перебирая светлые волосы.

– Потому что никто не обладает полнотой власти, дележ идет постоянно, – вздохнула Вики, отстраняясь и нащупывая свое прозрачное одеяние, скомканное, клочком тумана сползшее под кровать. – Власть – как песок, она утекает, и надо грести и грести, снова создавая стены замка и утверждаясь в нем. Или делая свой более высоким на фоне соседнего, разрушенного. Герцог хлафски богат, его уважают и боятся на севере. Его власть слишком велика, по мнению очень и очень многих иных игроков… Диего, сын Этэри, молод, горяч и нерасчетлив. Он растратит все в считаные годы, если не станет уважать отца и учиться у него, если не посидит за спиной Этэри еще хоть лет пять. В самом худшем случае старого герцога объявят изменником, продавшимся сакрам. Тогда и сына не пощадят, а король…

Ичивари бережно обнял ладонями лицо Вики и повернул так, чтобы глядеть ей прямо в глаза:

– Я этого не пойму никогда и тем более не научусь так думать. Скажи проще. Что надо делать, чтобы уцелела моя женщина с кожей цвета горного снега?

– Теперь все почти что бессмысленно и едва ли не безнадежно, – вздохнула Вики, прижимаясь к плечу, принимая предложенную защиту. – Мне надо доставить бумаги герцогу Этэри. Настоящие копии с записей ментора Лозио, старого канальи. Сверх того, мне хотелось бы повидаться с Диего, его сыном. Молодой кретин в меня немного влюблен, я могла бы его убедить… Но все сказанное невозможно: оружия нет, король все равно поверит ментору, мы окажемся виновны при любом развитии событий. Хуан служит сейчас двоим, он знает больше, у него люди, золото, право. Без его дозволения ночное покушение на меня не могло состояться – о том, что я купила здесь дом, пока что мало кто знает и…

– Как у вас все сложно. Я наслышан о Хуане. Хорошего человека мясником

не станут звать. По-моему, если кто-то тебя предает и его нельзя отослать за перевал на зимовку… – Ичивари на миг задумался. – Следует свернуть ему шею.

– Это невозможно! Он во дворце Этэри, там охрана, и ты не представляешь себе… – недоуменно глядя на решительного дикаря, покачала головой Вики.

– Я ростом и внешностью похож на наемника из охраны герцога, мне рыбак сказал. Ночью я могу миновать, наверное, любую засаду бледных, если она вне дома, в парке, допустим. Но я не соображу, что делать в большом доме, там я чужой. Куда идти? Как искать Хуана?

– Бгама знает дворец, – неуверенно улыбнулась Виктория. – Я могу отправить его к Хуану. Если ты успеешь выручить моего старого управляющего…

– Зачем ему идти и умирать?

– Я выкупила Тори, спасла от очень большой беды. Он поклялся мне кровью. Для жителей Таари это свято.

Махиг кивнул, более чем довольный окончанием нелепейших и туманнейших рассуждений. Завершил повторное расчесывание волос и нехотя отдал Вики гребень. Обернулся к двери, в которую два раза негромко стукнули и, не дождавшись возражений, позволили себе побеспокоить обитателей комнаты. Сперва в проеме появился ворох ткани, с трудом удерживаемый обеими руками, затем и сам слуга. Очень темнокожий, но все же не черный. Пожилой, слегка прихрамывающий на левую ногу, явно нездоровый – слишком худой, словно бы голод для него обязателен… Не глядя ни на кого, слуга стал раскладывать вещи на кресле.

– Бгама, вечером ты и Чар попробуете пробраться к герцогу, – негромко сообщила, а вернее, приказала Вики. – Возьмешь мою карету и бумаги, передашь Хуану. Открыто. Надеюсь, Чар успеет тебя выручить.

Слуга едва заметно кивнул, не отвлекаясь от своего занятия. Завершил разбор вещей, последнюю бережно развернул, встряхнул и придержал за ворот: это оказалось длинное платье, разрезанное впереди и завязываемое на поясе. Вики вскочила, ловко устроила руки в рукавах, повозилась с воротом, затянула пояс – и оказалась в единый миг одета…

– Завтрак подан, госпожа. – Голос слуги был тих и хрипловат. – Гостю я сам помогу одеться. Мы будем долго разговаривать. О дворце, парке, правилах поведения. Бгама сделает все, что следует.

– Спасибо. – Вики, проходя мимо слуги, погладила его руку и направилась к двери. – Все и сделай. Чтобы был жив и здоров, это и есть «все», да?

– Мы постараемся, – пообещал Ичивари закрывающейся двери. Глянул на слугу. – Говорили, все люди вашего берега немые…

– Это штаны, нижние, сперва следует надеть их, – невозмутимо сообщил Бгама. – Тут перед. Тут завязки. Я таари лишь на четверть. Мою бабушку привезли сюда, я не видел ее родной земли. Моя бабушка родила ребенка хозяину. Девочку. Та тоже родила ребенка своему хозяину. Меня признали неублюдком, то есть незаконным сыном, но уже человеком. Я принял веру в Дарующего. Это позорно, но необходимо. Нас таких много. Мы искали здесь то, что у нас отняли. Я преуспел. Теперь я служу Вики, другие тоже служат. Это верхние штаны. Перед здесь. Завязывать так.

– Столько тряпок! Я в них чувствую себя куклой. Но двигаться удобно.

– Хорошая одежда. Бгама подбирал, – гордо кивнул странный человек. – Это куртка. Рубаху ты сам надел, хорошо. Пока ходи босой, удобно. Позже выдам чулки и башмаки. Иди за мной, в библиотеку. Буду показывать план дворца. Госпожа строга, сказала выжить. Трудное дело.

– Бгама, а за нее стоит умирать? – прищурился Ичивари, которого несуетливое усердие слуги забавляло.

Бгама удивленно оглянулся, явно сомневаясь в разумности гостя, убрал руку с ручки двери. Серьезно кивнул, чуть помолчал, морща лоб и без малейшего дружелюбия рассматривая махига.