Воин северной пустыни
Шрифт:
– Дай мне бич! Я знаю, что делаю!
– Ты не заставишь зверей!
– Заставлю!
Я, не дожидаясь ответа, выхватил бич у него из рук, нахлестывая снежных тварей… Но ветер чуть не сшиб их, и пришлось развернуть упряжку к ветру, резко тормозя… Мне едва удалось сдержать зверей и заставить лечь в снег… Теперь только ждать и терпеть… А после – гнать изо всех сил. Скингеры пригнули головы, прячась в густом меху… Бйерн включил защитное поле платформы, но энергия на исходе, и полю не хватает мощности… Я подключил маску вслед за товарищем, ожидая первых ударов ветра…
Но что это?.. Что-то
– Олаф!.. Какого черта!..
– Он здесь!.. Он пришел сразиться со мной…
– Олаф!..
Бйерн не бросит упряжку, не пойдет за мной – он никогда не теряет головы, не следует за теряющими голову… Он никогда не поймет, что этот зверь пришел с бурей – пришел уничтожить меня, нас всех… Он всегда будет думать, что Ангрифф – просто дикий зверь… Но я знаю… И не будет мне покоя, пока я не отомщу ему – пока я не сожгу его шкуру… или пока он не сожжет – мою…
– Ангрифф!
Он отходит, отводит меня во мрак, невидимый во тьме бури… Но его мысленный фон различим четко – я читаю его мысли, я ощущаю его злобу…
– Ангрифф! Ты уходишь от меня! Тебе не заманить меня во мрак! Ты пришел за мной, так иди ко мне и сразись со мной! Ангрифф!
Он отозвался надсадным криком – звенящим кличем скингера… Я не вижу его, и он не входит в мое поле зрения, но я спускаю разряд за разрядом, освещая мрак холодным огнем бича… Ветер сшибает меня с ног, но я хлещу его горящим кнутом…
Запись№4
Бйерн встретил меня молча, придавив тяжелым взглядом из-под отключенного и прозрачного затемнителя. Но я влетел в защитное поле, поднимающейся над прочным настом платформы, не обращая внимания на его неуклюжее осуждение. Мой кнут взвился над хребтами занесенных ледяной пылью зверей, и они вырвались из-под рассыпающихся искрами снежных заносов… Затишье внезапно навалилось на нас тяжким грузом, оглушая звенящей тишиной и ослепляя ярким светом. Но нас настигает очередным порывом ревущая буря и грозовая тьма – и этот сумрачный рокот только кажется таким далеким… Я гоню зверей, не жалея заряда бича… Бйерн угрюмо следит за послушным моей руке хлыстом, за несущимися вперед зверьми, за застывшим вокруг нас сиянием снежной пустыни… Он мрачнеет с каждым взмахом гудящего высоким напряжением кнута, с каждым рывком взведенных страхом зверей, с каждым выпадом жалящего нас в спины ветра…
– Олаф, буран нагоняет нас… Тормози…
– Теперь нельзя стоять и ждать! Теперь звери упадут и не встанут! А мы – замерзнем!
– Мы не можем нестись так дальше! Шальк выбился из сил! Тормози! Его нужно выпрячь!
Черт… Бйерн прав, замыкающий еле удерживает скорость… Я подстегнул головного, чтобы этот мощный зверь тянул сильнее, но замыкающий… Он просто дохнет!.. Мы должны выпрячь его сейчас, должны остановиться… Но, остановившись, мы потеряем упряжку… Сейчас
– Держись!..
Я торможу резко, с разворотом… Зверей заносит, и они валятся в снег, ломая наст, вздымая блистающую дымку ледяной пыли… Мы не справились с управлением, но не сорвались, устояв, – не провалились под разломанную корку промерзшего снега, не напоролись на вздыбленные над настом льдины… Мы выстояли, преодолев все крены трудного разворота, и расцепили руки, примерзшие к прочным поручням, сойдя на крепкий наст с остановленной и выровненной в воздухе машины… Бйерн бросился к загнанному зверю – замыкающему, замертво рухнувшему на вспоротую когтями обледенелую корку… А я кинулся поднимать головного…
– Он не встанет, Олаф! Прекрати!
– Я подниму его!
– Он умирает, Олаф! Его горло и грудь искромсаны в кровь – ему конец!
– Выпрягай замыкающего!
– Мы загнали их! Ты что, не видишь, как они дышат! Их дыхание сорвано! Они дохнут, Олаф!
– Подохнут они – подохнем и мы! Мы должны поднять их! Помоги мне!
Он перехватил мою занесенную для очередного удара руку, удерживая с силой, неподвластной мне…
– Нет, Олаф. Мы оставим их и пойдем дальше пешими.
– Отпусти меня. Не заставляй…
– Я не пущу тебя. Не думай, что ты один способен будить в себе силу зверя… Я тоже – воин Хантэрхайма… У нас нет времени на это упорство, Олаф… Нам нужно бросить их и идти…
Я опустил руку, отключая бич, стискивая зубы, уходя не оглядываясь… Ветер бьет мне в спину все сильнее, бросая меня вперед… Бйерн терпеливо бредет за мной, смотря под ноги… Но я чувствую прямой взгляд мне в затылок – взгляд зверя… Я обернулся… Остановился и отдал ветру мой крик…
– Ангрифф! Я сожгу тебя первым!
Зверь не отзывается, но идет следом за нами… идет с бурей… Бйерн оглядывается все чаще. Он зарядил и подключил излучатель, готовый спустить мощный заряд… Я сжимаю в руке рукоять бича…
– Олаф, он подходит ближе!
– Он будет стараться убить нас. Будь наготове.
– Скингеры не нападают, когда им не угрожаешь прямо… И раненные – они не нападают, когда нет прямой угрозы… Они стараются скрыться, сберечь силы, которые никогда не отдают врагу, имея выбор… А этот зверь может уйти, держаться подальше от нас…
– Неужто ты не понял, что этого зверя разъедает зло?..
– Он зверь… Его зло коротко и просто, как и его память…
– Ангрифф помнит запах смерти… смерти врага… Он будет стараться убить нас…
Бйерн остановился, разворачиваясь… Но его излучатель наводку не взял, угнетенный помехами… Клич зверя разнесся с ветром и зазвенел с бьющими мне в лицо ледяными осколками… Ангрифф нападает… Нет, сложное оружие бессильно против него… Его излучение сбивает все настройки… А навестись на него без автоматики… Его не видно – слишком темно… А ментальный фон… Взять точную наводку в таких условиях – слишком сложно… Я подключил бич, едва удерживаемый обмороженной рукой… Поднял глаза, но не увидел…