Воин
Шрифт:
Локлан сжал зубы, попытавшись представить те ужасы, которые Киранн, должно быть, пережил в таком месте. Лэрд слышал достаточно рассказов о сарацинских темницах, чтобы знать, что все пленники вынесли оттуда мучительные шрамы. Если Шотландец – его брат, то, как знать, остался ли еще Киранн в своем уме.
– Этот Язычник, с которым ты путешествовала…
– Он был хорошим человеком, но отказывался говорить о своем пребывании в темнице. А Лисандр, когда напивался, рассказывал. Это было воистину ужасно.
Девушка
– Мне так жаль, что твой брат оказался там.
– Мне тоже.
Если бы Локлан только мог, он бы с радостью поменялся местами с Киранном.
Катарина взяла его руку в свои ладони:
– Что заставило его уйти из дома?
– Ссора. Он влюбился в женщину, Изобейл. Ее хотели выдать за другого, поэтому он сбежал с ней среди ночи, полагая, что спасает от будущего мужа. Из-за этого между нашими кланами вспыхнула война. Киранн привел Изобейл к нам в дом, и мы с радостью ее приняли. Но с самого начала я знал, что она станет источником неприятностей. Она даже приставала ко мне как-то ночью, когда Киранн уже лег спать.
– Ты ему рассказал?
– Я попытался, но он лишь посмеялся надо мной. Так продолжалось, пока Изобейл не обратила свое внимание на нашего брата Ювина. Тогда-то Киранн понял, что я был прав. Но эта девица, утратив интерес к Киранну, подговорила Ювина бежать с ней ночью и доставить в Англию, где ее уже поджидал другой любовник.
Изобейл бросила Ювина и почти разрушила его жизнь. Он вернулся домой, однако уже было слишком поздно – Киранн исчез, оставив свой меч и плед на берегу озера недалеко от нашего дома, так что мы все были уверены, что он от горя свел счеты с жизнью.
– А он этого не сделал.
Локлан поморщился:
– Если бы я только знал! Я бы разыскал его. Но моя мать и Ювин были буквально уничтожены известием о смерти Киранна, так что я никогда и мысли не допускал, что брат мог разыграть собственную смерть. Каким негодяем надо быть, чтобы так поступить?
– Таким, кто страдал настолько сильно, что был не в состоянии за своей болью рассмотреть чужую.
В горце вскипел гнев:
– Это эгоистично.
– Да. Такие поступки всегда эгоистичны. Должно быть, он был юн.
– Да.
И все же это не оправдание, ведь их мать чуть не умерла с горя.
– Тогда ты должен его простить.
– А ты бы смогла это сделать?
– Я не говорю, что не поколотила бы его за это, но, в конце концов, приняла бы обратно…
Локлан кивнул. Она поняла его. Думая о том, что снова увидит брата, горец ощущал облегчение… Он отдал бы все, что угодно, лишь бы узнать, что Киранн жив.
И лэрду не нравилась мысль о том, что, должно быть, испытывает сейчас семья Катарины, не зная, что случилось с девушкой.
– Нам надо
– Мы так и поступим. Я верю, что все в нашей судьбе происходит не случайно, и дядя вернется в мою жизнь, когда это будет угодно Богу.
Такая вера поразила горца. Кэт обладала непостижимым для Локлана спокойствием духа. И хотя отец пытался управлять ее жизнью, а вокруг нее царил полный хаос, Катарина оставалась невозмутимой.
Она погладила Мак-Аллистера по руке и улыбнулась:
– Считаешь, этот Шотландец может оказаться Киранном?
– Не уверен. В любом случае, кажется, у меня снова появится брат.
Оставалось разрешить лишь один вопрос: будет ли это брат, с которым Локлан вместе вырос, или какой-то другой, о котором он раньше не знал. И даже если это окажется Киранн, придется узнавать его заново: столько всего произошло со дня его исчезновения!…
Горец не мог определиться, считать ли такое положение вещей злом или благом. Но в то же время он знал: где-то там у него есть брат.
Разве могло это быть чем-то иным, кроме благословения? Разве это не замечательно?
Локлан не хотел думать иначе.
Мак-Аллистер и Катарина не сразу сумели отыскать Бракена и его родственников. Англичане сняли две небольшие палатки за ристалищем: одну для мужчин и одну для женщин.
– Вы разыскали Страйдера? – спросил Бракен.
– Да, мы собираемся… – тут горец запнулся, осознав, что не сможет взять Бракена с собой в Англию: он забыл, что этот человек находится в изгнании. – Я найму корабль, который доставит вас в Шотландию. А я вместе с Катариной должен вернуться обратно в Англию, чтобы найти брата.
– Ты прав, – согласился Бракен. – Мое путешествие по Англии было бы кровопролитным – это точно. И все из-за этой скверной проблемы с моим изгнанием. Не обижайся, но я предпочту, чтобы моя голова подольше не расставалась с телом.
– Разумеется, я не могу винить тебя за это.
– Бракен, – прервала их Джулия. – Можно ли попросить лорда Локлана и Кэт подождать, пока я и Брайс прогуляемся по ярмарке?
Англичанин сперва заколебался, а потом устремил на младшего брата суровый взгляд:
– Ты отвечаешь за свою сестру. Не отвлекайся и не бросай ее одну. Слышишь?
– Слышу.
– Тогда ступай, но я хочу, чтобы вы оба вернулись сюда засветло. Тут всякие людишки попадаются.
– Некоторые из них могут оказаться ворами, – поддразнила его Кэт.
– Да. И еще: сумки и кошельки не красть! Мы теперь честные люди, и я надеюсь, что вы оба будете вести себя, как благородные дворяне, коими и являетесь.
Джулия с негодованием вздернула подбородок:
– Я оскорблена до мозга костей твоим предположением, что я могу так низко пасть.