Воины
Шрифт:
— Межевые рыцари! — с отвращением воскликнул он. — Нечего вам тут делать. Ни один порядочный рыцарь не явился бы на свадьбу, не будучи приглашенным, но эти бессовестные свиньи с межи...
— Нас никуда не приглашают, номы бываем всюду, милорд!
Вино сделало Дунка дерзким, иначе бы он попридержал язык.
Он утер губы кулаком.
— Постарайтесь не забыть того, что я вам говорил, сир. А не то пожалеете!
Лорд Пик стряхнул блевотину с сапога и удалился. Дунк снова привалился к парапету. Интересно, кто из них двоих безумнее, лорд Гормион или Скрипач?
К тому
— Ну что, была у нее мука на титьках, когда вы стащили с нее нижнюю рубаху? — осведомился он.
Дунк мотнул головой, налил себе еще вина, пригубил — и решил, что с него довольно.
Лордам и леди достались комнаты в замке, их приближенным — нары в казармах. Остальным гостям пришлось выбирать между соломенным тюфяком в кладовке или пятачком под западной стеной, где можно было поставить шатер. Скромная парусиновая палатка, которую Дунк приобрел в Каменной Септе, на шатер никак не тянула, но от дождя и солнца все же защищала. Некоторые из его соседей еще не спали, и шелковые стены их шатров светились в темноте, точно разноцветные фонарики. Из голубого шатра, расписанного подсолнухами, доносился смех, в том, что в бело-фиолетовую полоску, занимались любовью. Эгг поставил их палатку чуть на отшибе. Мейстер и лошади паслись спутанными рядом с шатром, оружие и доспехи Дунка стояли прислоненными к стене замка. Дунк заполз в палатку и обнаружил, что его оруженосец сидит, скрестив ноги и склонившись над книгой. Его бритая голова блестела в свете свечи.
— Не читай при свечке, ослепнешь!
Для Дунка грамота так и оставалась темным лесом, хотя парнишка и пытался научить его читать.
— Без свечки я читать не могу, сир, слов не видно.
— А в ухо хочешь? Что это за книжка?
Дунк видел на странице яркие миниатюры, маленькие цветные щиты, прячущиеся среди букв.
— Гербовник, сир.
— Скрипача ищешь? Не найдешь. Межевых рыцарей в этих перечнях нет, только лорды и знатные рыцари...
— Да нет, не Скрипача. Я видел во дворе другие гербы... Здесь лорд Сандерленд, сир. В его гербе три белых женских головы на волнистом сине-зеленом фоне.
— Да ну? С Трех Сестер?
Три Сестры были острова в Пасти. Дунк не раз слышал от септонов, что эти острова — сосуды греха и алчности. Городок Систертон был самым знаменитым логовом контрабандистов во всем Вестеросе.
— Издалека же он приехал! Должно быть, он в родстве с молодой женой Баттервелла?
— Нет, сир.
— Значит, на пир явился. На Трех Сестрах-то, говорят, едят одну рыбу. А рыба рано или поздно надоедает... Тебя накормили-то как следует? Я тебе полкаплуна прихватил и сыру немного.
Дункан принялся рыться в кармане плаща.
— Нам ребрышки подавали, сир, — ответил Эгг, уткнувшись носом в книгу. — Сир, лорд Сандерленд воевал за черного дракона.
— Как и старый сир Юстас? Но ведь он был неплохой человек, а, Эгг?
— Ну да, сир, — сказал Эгг, — но...
— А я драконье яйцо видел.
Дунк спрятал еду вместе с их сухарями и солониной.
— Оно такое, красное
Эгг опустил книгу.
— Откуда? Он же низкородный.
— Он бастард, но не низкородный.
Бладрэйвен родился вне брака, но его отец и мать оба были весьма знатны. Дунк собирался уже рассказать Эггу о подслушанной беседе, но тут он увидел лицо мальчика.
— Что у тебя с губой?
— Подрался, сир.
— Покажи!
— Да так, покровило немножко, и все. Я ее вином залил.
— С кем ты подрался?
— С другими оруженосцами. Они говорили...
— Меня не интересует, что они там говорили. Я тебе что сказал?
— Чтобы я держал язык за зубами и не встревал в неприятности, — мальчик потрогал разбитую губу. — Но они назвали моего отца братоубийцей!
«Он и есть братоубийца, парень, хотя не думаю, что он этого хотел». Дунк сто раз говорил Эггу, чтобы тот не принимал такие речи близко к сердцу. «Ты же знаешь, как все было на самом деле. Хватит уже!» Им доводилось слышать такие разговоры — в винных лавках и дешевых тавернах, в лесу у костра... Все королевство знало, как принц Мейекар убил булавой своего брата Бейелора Сломи Копье на Эшфордском лугу. И разумеется, ходили разговоры о том, что все это было подстроено нарочно. Этого следовало ожидать.
— Если бы они знали, что принц Мейекар — твой отец, они бы никогда не стали нести такую чушь.
«У тебя за спиной — сколько угодно, но в лицо тебе этого никто бы не сказал».
— И что же ты сказал другим оруженосцам вместо того, чтобы держать язык за зубами?
Эгг выглядел пристыженным.
— Что смерть принца Бейелора — это всего лишь несчастный случай. Но когда я сказал, что принц Мейекар любил своего брата Бейелора, оруженосец сира Аддама сказал, что он залюбил его до смерти, оруженосец сира Маллора ответил, что он и своего брата Эйериса собирается так же отлюбить. Ну, и тут я ему врезал. Я ему как следует врезал!
— Мне бы тоже следовало врезать тебе как следует. Расквасить бы тебе ухо, под пару к расквашенной губе! Твой отец поступил бы так же, будь он на моем месте. Ты что думаешь, принц Мейекар нуждается в защите мальчишки? Он тебе что сказал, когда отсылал тебя со мной?
— Чтобы я был вам верным оруженосцем и не уклонялся ни от трудов, ни от трудностей.
— А еще?
— Чтобы повиновался законам короля, обычаям рыцарства и вам.
— А еще?
— Чтобы я брил или красил волосы, — сказал мальчик явно нехотя, — и никому не раскрывал своего настоящего имени.
Дунк кивнул.
— Сколько вина выпил этот парень?
— Он пил ячменное пиво.
— Ну вот, видишь? Это говорил не он, а ячменное пиво. Слова — это ветер, Эгг. Просто пропускай их мимо ушей.
— Одни слова — ветер, сир, — ну и упрям же этот мальчишка! — А другие — предательство. Это турнир изменников, сир!
— Что, все кругом изменники, что ли? — Дунк покачал головой. — Даже если это и правда, все это дела минувшие. Черный дракон убит, и те, кто бился за него, бежали или приняли прощение. К тому же это неправда. Сыновья лорда Баттервелла бились на обеих сторонах.