Волчий дурман. Черная луна
Шрифт:
То, что он творил, сводило меня с ума своей откровенной пошлостью и тем, насколько непозволительно приятно это было!
Мое тело наливалось тягучим сладостным нектаром и словно становилось тяжелее.
Мне казалось, что моя кровь стала приторно сладкой и вязкой, словно мед, отчего даже запах тела изменился и стал более терпким и насыщенным.
И этот разгоряченный мед, не спеша и кружа голову, стекает из каждой дрожащей в эйфории клеточки в бедра. Туда, где хозяйствовал умелый язык Адама.
Я бы хотела ему сказать,
Что мне и больно, и приятно внизу живота. Но в горле пересохло, и в голове была полная каша.
Эти новые чувства порабощали меня и сводили с ума, пряча куда-то серьезную и до чертиков благоразумную девушку.
Я снова попыталась отползти, тонко ахнув, потому что руки и ноги задрожали, а по позвоночнику стали пробегать волны напряжения такой силы, что терпеть больше не было сил.
Вскрикнув, я отдалась этому новому чувству, позволив ему сокрушить меня с такой силой, что руки подогнулись и я рухнула корпусом на кровать, мелко и отчаянно задрожав.
Эта медовая сладкая лихорадка не прошла сразу.
Она усилилась, когда неожиданно Адам встал на ноги и притянул меня за ягодицы назад, чтобы войти своим возбуждением сразу во всю длину до самого предела.
Он громко протяжно застонал, чуть отклоняясь назад, а я застыла, распахнув глаза, потому что почувствовала, что меня в буквальном смысле накрывает волной настолько яркой и мощной, что в первую секунду перед глазами потемнело.
Я только хваталась подрагивающими пальцами за простыню под собой, когда Адам стал двигаться.
Вбиваться в меня, отчего его бедра хлопали о мои ягодицы и всё мое тело было в его власти, пока я распласталась на кровати и пыталась просто дышать.
Дышать и не закричать, когда по позвоночнику прошла такая разрядка, ударяя прямо в бедра, что я содрогнулась в его руках, громко и удивленно вскрикнув.
Я кончила!
Просто с ума сойти!
— Да, маленькая моя. Вот так, — проурчал за моей спиной Адам восторженно и возбужденно, продолжая двигаться резко и сильно, пока не кончил сам с глухим утробным рычанием, которое отозвалось во мне какой-то особенной дрожью принятия его.
А я притихла, чувствуя, как он наполняет меня и делает по-настоящему своей.
— Ты просто умница, — Адам просунул руки под меня и перевернул набок, чтобы было удобнее лежать. И сам лег сзади, обнимая рукой, и прижимал к своему обжигающе горячему торсу.
Я ощутила спиной, как колотится его сердце, и чуть улыбнулась.
Странно, но раньше я не думала, что секс может вызывать какие-то эмоции у мужчин, помимо сугубо физиологических.
— Хочешь, пойдем в ванную?
Адам осторожно собрал мои волосы, легко скрутив их, и отвел в сторону, чтобы случайно не придавить собственным плечом. Этот жест был такой простой, но почему-то он отозвался глубоко внутри меня.
Какой мужчина будет так трогательно проявлять заботу, кажется, даже сам не задумываясь над тем,
— Нет, давай просто уснем, — прошептала я, на что Адам кивнул и приподнялся только для того, чтобы накрыть нас легким покрывалом.
Он был замечательный.
И мое сердце разрывалось от того, что я должна оставить его. Чтобы не навредить своим присутствием рядом.
— Что не так, маленькая?
— Всё хорошо, я просто немного устала.
— Тогда спи. И ничего не бойся. Я буду рядом.
Я смогла только кивнуть в ответ и притихнуть.
Нужно было уснуть. По-настоящему. Но проснуться раньше него, чтобы спасти его отважную и дорогую для меня жизнь…
Глава 12
Я знала, что не будет легко.
И дело было даже не в том, что нужно было покинуть отель, не привлекая к себе внимания, до того, как Адам проснется.
Тяжело было на душе.
Всего пара суток прошло с того момента, как я узнала Адама, а мне казалось, что я знала его всегда, и не хотела оставаться без него. Оставаться одной.
Я не верила, что он на самом деле уснет. Крепко. По-настоящему.
Почему-то было ощущение, что он всегда настороже. Всегда начеку и контролирует всё, что происходит вокруг него.
Такое происходило и с моим страшим братом Киланом.
Он говорил, что это профдеформация после службы в армии, когда мозгами ты понимаешь, что уже в мирной жизни, а тело взяло за привычку быть наготове.
Брат долго отходил от этого.
И я не была уверена, что у него получилось до конца.
Было ощущение, что с Адамом происходит то же самое.
Но когда я проснулась через пару часов и легко пошевелилась под его рукой, обнимающей меня, то он никак не отреагировал.
Не прижал меня к себе сильнее.
Не поднял головы.
Не спросил, почему я проснулась так скоро.
Адам дышал мирно и размеренно.
Его веки не дрожали, и черные густые ресницы не попытались распахнуться.
Он действительно спал.
И нужно было уходить сейчас, потому что было неясно, когда еще представится такая возможность и как быстро придет сам Дарк, когда поймет, что с его людьми покончено.
И что это сделал мужчина, защищающий меня.
Стараясь даже не дышать, я осторожно выбралась из-под руки Адама.
Я смотрела на него каждую секунду, даже когда быстро и нервно облачалась в свой выстиранный и выглаженный спортивный костюм.
Все внутри меня противилось тому, чтобы уходить, но разум твердил, что нельзя дать Дарку шанс навредить моему неожиданному спасителю.
Честно говоря, я до последнего не верила, что у меня получится уйти.
Вот так просто.
Выйти из номера, оставив спящего Адама без поцелуя, закрыть за собой дверь и бегом спуститься по запасной лестнице, которая отчего-то была не закрыта.