Волчий дурман. Черная луна
Шрифт:
Кажется, в еще большей беде мне пока не приходилось быть.
Даже то, как я ехала в машине с подонками, сегодня не казалось концом света, как несколько дней назад.
Я залезла в рюкзак, решив снова проверить телефон в слепой надежде на то, что, возможно, он полежал некоторое время и каким-то чудом вдруг заработает.
Но чуда не случилось.
Я была совсем одна.
В незнакомом месте.
На территории людей.
В таком состоянии, что не пожелаешь даже лютому врагу.
И
Чертова Дарка, который не отпускал мои мысли даже сейчас!
Я тяжело протяжно выдохнула, с тоской подумав об Адаме — волке, которому я искренне поверила. Который разжег внутри меня что-то, чего я еще не понимала, но в эту минуту хотела верить в то, что наша история не окончена и что мы еще встретимся, когда я смогу решить дела с Дарком и этим самым обезопасить Адама от страшной участи.
Прошло еще несколько часов, за которые мне удалось даже подремать, чтобы набраться немного сил и быть готовой к новому раунду с собственным телом и этой изнуряющей, ноющей болью.
Озноб становился сильнее, и я постоянно ощущала собственную кровь во рту, потому что зубы медленно, но верно становились клыками, раздирая десны.
Первое время я пила воду мелкими глотками, и казалось, что от этой влаги мне становилось хоть немного легче.
Но скоро и она перестала помогать.
От следующего хруста, с которым сломалась очередная кость в ноге, я закричала, больше не сдерживая слез.
Господи, как же это было больно!
Но страшнее всего было понимать, что всё самое страшное по-прежнему было впереди.
Я больше не могла приподнять собственное тело, с ужасом глядя на то, как на белой коже рук начинают прорастать черные жесткие волосинки — волчья шерсть, а кожа становится красной от сочащейся крови и болезненно припухшей.
Жуткое, не поддающееся описанию зрелище, даже если я с рождения знала, кем была, и готовилась к этому моменту всю свою жизнь.
С каждым часом становилось всё хуже и хуже.
Матрас подо мной стал влажным от крови, а сила уходила из тела вместе с ней, когда я была не в состоянии даже просто пошевелить опухшими и деформированными пальцами.
Я не хотела смотреть на себя.
Видеть, как мое красивое тело становится промежуточной стадией перехода в волка, больше всего сейчас напоминая монстра.
Больше не было сил держать эту боль в себе.
Я кричала и всхлипывала, молясь о том, чтобы потерять сознание и забыться хотя бы ненадолго. Захлебывалась слезами, но не могла даже открыть собственных век.
То, что во мне постепенно обострялись все рецепторы, уже совсем не радовало.
Как и то, что я неожиданно ощутила рядом присутствие волка.
Не настолько близко, чтобы запаниковать, но если его теперь ощущала я, то, по всей видимости,
Он двигался быстро.
Очень быстро.
Словно молния. Едва ли при такой скорости его смогли бы рассмотреть люди.
Но когда я поняла, что он двигается прямо по направлению ко мне и становится всё ближе и ближе, то всхлипнула снова.
Его аромат был призрачный, но такой желанный, что слезы снова потекли по холодным щекам.
Адам!
Он снова меня нашел!
У меня всё задрожало внутри, когда я буквально кожей ощутила всплеск его эмоций — от ярости до паники за меня, — впитывая их, словно эликсир, который сможет поднять меня на ноги.
Не прошло и пары минут, как Адам был рядом, опускаясь на колени передо мной, чтобы обхватить осторожно руками и прижать к своей груди.
Я прижалась к нему, слыша, как колотится его сердце. Быстро-быстро. И болезненно.
— Когда придешь в себя, я отшлепаю тебя, маленькая. Так, чтобы в твою красивую голову не приходила ни одна темная бредовая идея!
— …Я согласна, — прошептала я одними губами, потому что голос пропал.
Теперь было не страшно.
Я прижалась к нему и смогла наконец вдохнуть в себя воздух.
Пусть будет больно.
Теперь я смогу вынести совершенно всё.
Глава 13
Адам был обнаженным.
И от его тела шел такой жар, что в первую секунду я просто задохнулась.
Даже своим измученным болью разумом я понимала, что он всё это время искал меня.
Рыскал в облике волка, пока не нашел.
Он стал моим ангелом-хранителем, которого я не заслужила.
Мужчина прокусил свое запястье так, что кровь полилась багровым потоком, и приподнял мою голову:
— Пей, Кити. Как можно больше. Пей до тех пор, пока не затошнит. Это важно. Чем больше ты выпьешь крови сейчас, тем легче тебе будет, потому что потом сделать это будет почти невозможно, когда лицо начнет деформироваться.
Какие жуткие слова.
Хотя я понимала, что придет время, когда мое лицо станет волчьей мордой. И для этого оно будет искорежено и обезображено, как и мое тело, на котором деформация уже началась.
Я не хотела смотреть на то, какими страшными стали мои когда-то аккуратные пальцы: вытянулись, погрубели, а в кровавом месиве рвущейся кожи стала проступать жесткая черная шерсть.
Жуткое зрелище.
— …Я не хочу, чтобы ты видел меня такой, — тихо простонала я, будучи не в силах даже как следует открыть глаза, на что Адам рыкнул и прижал свою руку к моим губам, чтобы я наконец стала делать, что нужно.
— Глупая девочка. Ты всегда прекрасна. И будешь самой красивой волчицей на земле.