Волчок

Оленева Наталия

— «Ах ты, аспид хитрожопый. Я тебе эту чешуйку затолкаю туда, где ей вообще не место» — прорычал он, не думая, услышали его или нет. Его внимание уже привлекло кое-что другое.

Издалека приближалась темная туча, рассыпаясь на отдельные крылатые силуэты. Влад догадался, что это пересмешники, но вместо страха ощутил облегчение. Не так уж необитаемы оказались эти горы. Кто бы сказал Владу неделю назад, что он будет рад пересмешникам, так он покрутил бы у виска.

Летели пересмешники они не к Владу, а забирали чуть правее от него. Оборотень поковылял за ними по узкому карнизу вдоль стены. Дорожка то сужалась, оттесняя его

к обрыву, то расширялась, давая ложное ощущение безопасности. Камни в правом кармане мешали оборотню прижиматься к стене. Но без них под весом чешуйки он просто свалился бы в пропасть.

В стене попалась ниша. Достаточно свободная, чтобы в нее помещался пересмешник. Судя по перьям на полу и вокруг входа, он в нее и правда периодически помещался. Внутри пещеры лежали чьи-то разодранные вещи — очевидно "еда" на вынос. Но где же в таком случае следы кровавой трапезы? Не моют же они за собой полы.

Услышав приближающийся грай, Влад укрылся в ледяном дупле. Пересмешники роем обволокли скалу, залетая в свои норы, точно ласточки. Одна такая «ласточка» сунулась было в свой домик, но он оказался занят оборотнем, и тот еще окрысился испуганным опоссумом. Пересмешник свирепо заклекотал и улетел — мол, подавись. Владу даже совестно стало, и он, покинув убежище, захромал дальше.

Птицы метались и орали как сумасшедшие. Хоть они и не собирались нападать, волчок все равно невольно приседал, замирая испуганной мышью. Он заглянул в следующую пещеру. Сидевший там пересмешник вылетел так резво, что чуть не смахнул оборотня в пропасть. Дальше Влад был осторожнее.

Стена плавно заворачивала на северную сторону. Карниз закончился. Впереди в одном большом человеческом шаге и чуть ниже начинался следующий. Еще один выступ был наверху. Влад пожалел что не умеет обращаться в горного козла. С тремя ногами и тяжелой ношей спрыгнуть вниз было самонадеянно. А прыгать наверх или вернуться — физически невозможно. Он не пройдет задом наперед весь путь назад.

Влад осторожно попятился, затем хромыми скачками разбежался и оттолкнулся одной задней лапой. Приземление пришлось на все четыре, и жесткий упор на больную лапу выбил из него невольный рык. Он твердо решил передохнуть в следующей нише. Доковылял до норы, осторожно сунул нос за угол и шерсть на спине встопорщилась до самого хвоста.

Внутри сидел не пересмешник, а нечто человекообразное. Вроде бы женщина, но с птичьими руками и ногами. Обнаженное тело местами густо покрывали перья. Существо жалобно выло, как приведение, и перебирало птичьими лапами сваленную на полу одежду, будто не могло понять, что с ней делать. Нос и лоб объединяла толстая шишка с ноздрями, а глаза были расставлены далеко в стороны. Пернатое нечто заметило оборотня и угрожающе раскрыло широкий клюв во все лицо. Влад поспешно убрался за угол, и через секунду из пещеры выпорхнул привычного вида пересмешник.

У Влада закружилась голова. Он не понимал, что происходит. То есть, понимал, но отчаянно надеялся, что ошибался. Неужели жертвы, которые забирает Змей, превращаются в это? А другие люди убивая пересмешников, даже не догадываются, что перед ними возможно их дочери, сестры или любимые. Он и сам стрелял в одного пересмешника в Моховке. А все эти пернатники, на которых он спал по дороге в Змееград.

Борясь с подступившей тошнотой, Влад ощутил слабость и сел, прижавшись к стенке. Он растерянно смотрел на мечущихся над ним пересмешников.

И тут он разглядел добычу в их лапах: у одних это были мешки с барахлом у других куски домашнего скота. Некоторые тащили человеческие (и не только) конечности — руки, ноги, головы, половины туловища. Птицы бросали все это прямо в залив. Влад сглотнул кислый комок и посмотрел вниз.

В бесцветном полумраке по темной полосе воды против течения пробежалась четкая извилистая рябь. Под водой кто-то был, и возможно, это хозяин чешуйки. Эта догадка неожиданно придала Владу сил. Он живо поднялся и, поглядывая вниз, заковылял дальше, искать спуск к заливу.

У очередной пещеры он остановился и осторожно заглянул. Пересмешника там не оказалось, но увиденное поразило его еще больше. Кто-то закутанный в кучу одежды сидел, свернувшись в комок у самой дальней стены, и плакал. Плакала. Девушка, еще не обратившаяся в птицу. Влад шагнул в пещеру, давая заметить себя. Девушка подняла голову и сдернула капюшон.

— «Марийка!» — от удивления и радости Влад забыл про свой волчий вид и запрыгал к ней на трех лапах и с улыбкой до ушей.

Марийка еще сильнее прижалась к стене, отползая в угол и подбирая с пола кусок сосульки. Волчок затормозил.

— «Ой. Э-э-э…. Это я, Влад. Смотри, какая байда на мне висит. Волки такое не наденут же, правда? А ты даже не слышишь меня, да?...»

Для напуганной девушки непонятный щит прикрепленный ремнями к волку не был показателем дружелюбия или вообще чего-нибудь. Марийка не сводила с хищника испуганных глаз, сжимая в трясущихся пальцах осколок.

И как ей все объяснить? — озадачился оборотень. — Обратиться наполовину и сказать ей по-человечески? Вряд ли она обратит внимания на слова, которые будут вываливаться из уродливой пасти черного прямостоящего пса без одежды. Он сам когда увидел себя в первый раз, чуть зеркало не разбил. Как тогда доказать, что ты дружелюбный, если ты волк? Решение было на поверхности, унизительное и неловкое. Волки не всегда были дикими и страшными пожирателями бабушек, однажды они взяли в зубы палку и стали друзьями человека. Разыгрывать хорошего мальчика перед едва знакомой девушкой было ужасно неловко, но наверняка эффективно.

"Все что ты видела в горах, останется в горах", — предупредил ее Влад про себя.

Он прижал уши и мелко завилял хвостом, точно соскучившийся по хозяйке пес. Девушка сначала озадаченно нахмурилась, но потом отбросила ледышку и, всхлипнув от облегчения, протянула руку к "доброй собачке". Волчок ручной лисой посеменил к девушке и подставил ее тонким замерзшим пальцам меховую щеку.

— Ты откуда взялся? — в заплаканном, испуганном голосе послышалась робкая радость.

Пока она его гладила, Влад чуть не скулил, радуясь контакту с живым, знакомым человеком. Хотя Марийка еще не поняла, кто перед ней на самом деле.

— А это что за штука на тебе?

Влад отошел, чтобы она не успела коснуться чешуйки.

— «Марийка, услышь меня, я прошу. Умоляю. Я Влад. Помнишь? Север меня к вам домой притащил. Ну оборотень. Блин. Что мне, превращаться в образину?»

Делать этого все-таки не хотелось из-за раненой лапы и отсутствия штанов.

Он чуть отошел и сел, вспоминая мотив, а потом завыл. Получился надрывный вопль с полным промахом мимо нот. Этот стон у нас песней зовется, — подумал Влад, пока надрывался раненой белугой. — Даже хаски в интернете лучше поют.