Волки не дремлют
Шрифт:
Не получилось это и у Павла Орешкина.
Огнев, как сообщил Павел, почему-то стал избегать его, под разными предлогами уклонялся от разговора.
Но вел себя Огнев спокойно. Вне работы ни с кем не встречался. По вечерам больше сидел дома. Ничего необычного, ничего настораживающего Черенков не обнаружил. Лейтенант так и доложил начальнику отделения.
— Ничего не попишешь, — вздохнул Турантаев. — И так бывает. Может, за ним и нет ничего. Работу, однако, продолжайте. Выводы пока делать рано. Скажите, вы можете мне устроить
— Смогу, конечно. Он вечерами частенько бывает в клубе геологов.
Но встреча подполковника с Павлом произошла через час. Павел сам пришел в отделение МГБ рассказать Черенкову о состоявшемся все-таки разговоре с радистом Огневым.
— Значит, в отпуске в Одессе он познакомился с иностранцами, и те попросили его собрать сведения?
— Точно. Во всяком случае, мне он так говорил, — сказал Павел. — Они якобы представились прогрессивными журналистами, друзьями Советского Союза; сказали, что эти сведения хотят использовать в книге, которую они пишут о Якутии. И в знак признательности подарили Огневу фотоаппарат. Вот он и старается.
— Занятно, очень занятно. Павел Ильич, я прошу вас, пройдемте к нашему начальнику, и вы расскажете ему об этом.
Секунду Павел сидел, будто окаменев.
— А зачем? Я же рассказал вам. Все.
— Ничего, ничего, — дружески заметил Черенков, — расскажете и ему. Тем более, он давно хотел с вами познакомиться.
— Со мной? Лично?
— Ну да. А что здесь особенного? Они с вашим дядей закадычные друзья. Почему бы не познакомиться и с племянником? — Черенков поднялся, взял Павла под локоть, направился к двери.
— Разрешите, товарищ подполковник! — лейтенант пропустил вперед Павла. — Как говорится: на ловца и зверь бежит. Это Павел Орешкин. И я бы сказал, не без дела.
— Вот как! — отложив в сторону бумаги, Турантаев поднялся навстречу. — Рад познакомиться с вами. — Он крепко пожал Павлу руку. — Прошу, проходите. С чем пожаловали к нам?
— Да я, собственно, не к вам — к Юрию Васильевичу я. Он просил меня выяснить...
— Павел Ильич, — Турантаев доверительно посмотрел ему в глаза, — я в курсе. И надеюсь, вам удалось это сделать?
— Кажется, да, — ответил Павел и пересказал беседу с радистом.
— Сразу чувствуется солдатская хватка, — выслушав рассказ, похвалил подполковник. — Благодарю вас, что помогли нам в этом деле.
— Да что я такого сделал, чтоб благодарить? Я исполнил свой долг. Долг советского гражданина. Да потом, может быть, это все и не так...
— Так ли это или не так, мы постараемся выяснить. Скажу откровенно: не каждый сумел бы так находчиво и вместе с тем тактично подобрать ключи к Огневу, к этому нелюдиму. У вас задатки разведчика. Да!
— Разведчика? — Павел так и покатился со смеху, хотя голос его как-то неестественно дрогнул.
— Да, задатки разведчика, — повторил Турантаев. — Это я к тому, что вы, быть может, пожелаете к
— Из меня?! — Павел ткнул себя в грудь. — Да какой из меня чекист, товарищ подполковник! Не выйдет из меня чекиста, не выйдет, это я знаю точно. Я природой создан для мирной жизни. Я строить хочу, учиться. Вот как раз собираюсь поступать в техникум.
— А в какой?
— В политехнический. Я до войны в нем учился.
— Покидаете, значит, Адычан?
— Здесь же нет такого техникума. В Северогорск поеду. К тому же у меня там девушка.
— И кто она? Вы уж простите меня, старика, за любопытство, — Турантаев извиняюще улыбнулся.
— Есть там одна такая... заведующей Домом культуры работает.
— Яна Слепцова? Хорошая девушка...
— Вы ее знаете? — поспешил уточнить Павел.
— В Северогорске я бываю, ну, и само собой, иногда заглядываю в Дом культуры. Один наш работник берет у нее уроки музыки. На аккордеоне учится играть. Вы, я вижу, чем-то встревожены? Ревновать начинаете? — шутливо спросил Турантаев. — Напрасно. Майор Марченко в отцы ей годится. И потом он человек серьезный. Будете у нее — сами убедитесь. Да и Яна Дмитриевна не из таких...
— Да нет, я ничего. Вам, наверное, показалось.
Но словно внезапная, странная, почти неощутимая тень пробежала между ними.
— Да уж ладно, извините меня, — улыбнулся Турантаев, а про себя подумал: «Что-то в нем есть неясное. А вот что?»
Зазвонил телефон. Турантаев снял трубку.
— Айсен Антонович, звонят из милиции, — сказала трубка, — только что найден труп...
— Позвольте, — сердито перебил говорившего Турантаев, — а мне-то какое до этого дело? — и с несвойственной ему резкостью бросил трубку на место. — Будто делать мне нечего, — проворчал Турантаев, — по всяким пустякам звонят.
Проводив Павла до двери и пожелав ему успехов, Айсен Антонович попросил лейтенанта передать Оллонову, чтобы тот зашел к нему. А когда за Черенковым и Павлом закрылась дверь, он взялся за телефон.
— Дмитрий Константинович, ты уж извини меня что я так грубо... Посторонние были, понимаешь. А за сообщение спасибо. Ждите. Мы сейчас подъедем. — Он повернулся к вошедшему Оллонову: — Найден труп Зайцева-Дроздова. Отправлен в морг...
XII
В отделении милиции капитан Оллонов переговорил с сотрудниками, прочитал показания тех, кто обнаружил труп. Во второй половине дня побывал в морге, присутствовал при вскрытии, ознакомился с заключением медицинской экспертизы. Уставший, он поздно вечером возвратился к себе и сразу пошел к начальнику.
— На мой взгляд, — начал свой доклад Оллонов, — Дроздова отправил на тот свет профессиональный убийца. Нанесен единственный удар ножом, и этот удар пришелся точно в сердце...
— Интересно.