Волосы циннвальдитового цвета
Шрифт:
– Что мы наблюдаем сегодня, - профессор, наконец, перешел к современности.
– Политическая воля собственников была выражена однозначно сто двадцать семь лет назад - государство утратило свое значение, перераспределение ресурсов бюрократами приняло грабительский характер, блага просто оседали в кабинетах чиновников, а правительственный аппарат превратился в грабителей. Все предпосылки для уничтожения государства на лицо - бесплатные услуги уступают по качеству платным, степень автоматизации производства позволит капиталистам резко снизить цены на блага, если последует отказ от налогов, рынок является наиболее эффективным способом распределения благ, филантропы окажут неимущим лучшую поддержку, нежели государство. Воля поддерживается большинством населения ведущих стран, в итоге начинается процесс глобальной приватизации, по итогам которого государство вымирает. Был ли оправдан
Студенты встали, начали расходиться. Их примеру последовали и Артем с Андреем Антоновичем.
– Что думаешь по этому поводу?
– спросил Андрей Антонович, когда они вышли из университета.
Артем пожал плечами.
– Слова реакционера-государственника. Не удивлюсь, если он, простите за выражение, еще и коммунизм не осуждает. Уж не знаю, зачем вы привели меня на эту лекцию.
– Неужели ты действительно не замечаешь того, что творится вокруг тебя?
– Замечаю, однако понимаю, что альтернатива - это рабство.
Андрей Антонович вздохнул. Некоторое время они шли молча, после чего старик снова заговорил:
– Давай на чистоту?
– Давайте.
– Догадываешься, зачем я тебя пригласил?
– До сих пор понять не могу, - честно признался Артем.
– Ты проверил уровень блюстителей у себя в крови?
– А как это делается?
– Понятно. Пойдем в сторонку.
Старик отвел Артема во дворы, отыскал тихий скверик. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг ни души, Андрей Антонович вынул из кармана серебристый цилиндрический предмет, упакованный в прозрачном пакетике.
– Протяни здоровую руку, - скомандовал Андрей Антонович. Когда Артем подчинился, протянув правую руку, старик вскрыл пакет, достал из него предмет, приставил основание цилиндра к ладони Куркова. В следующее мгновение Артем ощутил, как сильный электрический разряд прошел через его руку. Курков дернулся, подался назад.
– Что вы творите?
Андрей Антонович не слушал его, посмотрел на индикатор цилиндра, располагавшийся сбоку.
– Уже три десятых, - произнес он, после чего посмотрел на Артема.
– Смотри, сегодня вечером, максимум завтра утром связь с сервером-приемником восстановится.
– Они восстанавливаются так быстро?
– Обычно, одной процедуры кровопускания хватает на восемь-десять часов. Ты и так долго продержался, грех жаловаться. Приборчик возьми, он тебе пригодится. Пользоваться просто, этот конец прикладываешь к участку кожи, а на другом конце, вот здесь, есть кнопка, жмешь на нее, получаешь электрический разряд, после чего определяется уровень содержания блюстителей в крови, - объяснив это, Андрей Антонович передал цилиндр Артему.
– Присаживайся, и поговорим о деле, - сказал он. После того, как они устроились на лавочке, Андрей Антонович продолжил.
– Как ты, должно быть, понял, я не являюсь ярым сторонником нынешнего общественного режима. Когда-то давно , будучи таким же молодым, как и ты, я с большим энтузиазмом наблюдал за эволюцией общества, как и ты верил в созидающую силу анархии и капитализма. Вера моя казалась мне основанной на научных фактах, я был убежден, что существующий строй неугоден только бездельникам и глупцам. Так было поначалу. Потом собственники стали каждый по-своему, диктовать условия проживания на их
Артем замялся.
– Откуда вы зна...
– Я знаю, больше, чем тебе кажется. Наверняка, злость, раздражение, может даже ярость. Наверное, желание убить начальство. А вместе с тем страх и жалость к себе. Ты лентяй, ты бездельник, лоботряс, который напрасно ест свой хлеб?
– Понимаю, к чему вы клоните. Но идеальной системы никогда не удастся построить...
– Хорошо учился, наверняка мечтал о жизни преуспевающего бизнесмена где-нибудь на западе. Думал, у тебя все получится. Но провалил экзамены, и шансов не осталось. Вдумайся - один-единственный день перечеркнул твою жизнь. Уж не знаю, почему ты их завалил. Переволновался, может, переоценил себя. Причины могут быть разными. Но будь у твоих родителей деньги, ты бы все равно мог поступить. А теперь ответь на вопрос, какой же день перечеркнул твое грандиозное будущее, отчего ты вынужден был ютиться на выселках, вместо того, чтобы разгуливать по бульварам полисов Запада?
– День сдачи выпускных, - потупив взор, ответил Артем.
– Нет, день твоего рождения! Посчастливься тебе появиться на свет в семье, скажем, крупного собственника, тебе не пришлось бы сдавать никаких экзаменов и руководствоваться какими-либо нормативами при поступлении. По одному лишь праву рождения ты оказывался выше всех остальных. Даже аристократы не могли мечтать о таких привилегиях! Над ними всегда нависала фигура короля. Над сегодняшним собственником не властен никто, на своей земле он царь и бог. Считаешь это справедливым? О каком равноправии может идти речь, когда хозяина земли осудить невозможно? Вспомни, с кем заключает договор охранная компания. Правильно, с собственником. Он им платит - и полицейским, и судьям. Так станут ли они обвинять своего непосредственного начальника? Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, какая власть сосредоточена в руках одного человека? Рабовладельческий строй, тоталитарные и авторитарные режимы прошлого несравнимы со степенью подавления личности человека в нашем счастливом сегодня! Нам гарантируют права, но без подкрепления этих прав экономической базой они ничего не стоят. Не устраивают мои условия - съезжайте, говорят нам собственники. А имеют ли они на это право, могут ли они распоряжаться землей? Я понимаю, ты можешь начать апеллировать к юридической стороне вопроса, неотъемлемому праву на собственность и так далее, но станет ли руководствоваться этими правами собственник, когда решит поставить новое, несравненно более жесткое правило проживания на его земле?
– Все обстоит совсем не так. Если собственник начнет ужесточать правила, люди будут съезжать. Закон рынка исключит неэффективных предпринимателей, это общеизвестно.
– А кто сказал, что собственник, ужесточающий правила, неэффективен? Он может сдавать квартиры по низкой цене, и цена эта будет тем ниже, чем большую территорию охватит его ненасытное право на собственность. А с порядками, которые он устанавливает, мириться придется тем, кому не хватает средств снимать квартиры у других частников, назначающих цену повыше.
– И что же вы предлагаете?
Антон Андреевич еще раз огляделся по сторонам, снова посмотрел на Артема.
– Я считаю, пришло время начать революционную борьбу, пока нас не лишили права и на это. Бороться за настоящую анархию, а не анархию для богатых, дать возможность жить не только богачам, но и таким, как ты, лишившимся работы не по собственной вине, а из-за выгод, которые выискивал капиталист. База для борьбы подготавливается, и я буду рад принять любую помощь. Нам нужна свежая кровь. Поэтому я предлагаю и тебе вступить в наши ряды.
– В чьи ваши?
– Борцов за настоящую свободу.
– Только вчера один мой знакомый сказал: "Самые жуткие преступления творятся под лозунгом борьбы за свободу", - перефразировал слова Павла Григорьевича Артем.
Андрей Антонович криво улыбнулся.
– Как понимаю, тебя устраивает мир, в котором ты живешь?
– Лучшее из того, что мы могли бы иметь, - честно признался Артем.
– Если передумаешь, найдешь меня здесь же, во дворе. Я часто там гуляю. Ты и продолжишь работать на Гулливера и его людей?