Волосы циннвальдитового цвета
Шрифт:
Затея Вадима была проста, как таблица умножения на два: он хотел подкинуть Куркову наркотики. Когда Вадим рассказывал напарнику об обороте нелегальных веществ в городе, он несколько исказил реальность, перенеся вину на богачей. На деле, наркотики употребляли не только выходцы из состоятельных семей. На выселках подобный товар пользовался большим спросом. Как и всякий молодой человек, родившийся в семье арендаторов, Вадим прошел через выселки, тогда же он и познакомился с нелегальными веществами. Произошло это случайно - знакомые угостили его какими-то особенными грибами, от которых Вадим отходил несколько дней. Потом было еще несколько экспериментов и даже кровопускание, но проделал свои манипуляции Киселев на удивление удачно. Когда он проходил собеседование на соискание должности охранника-наблюдателя, во время медкомиссии на тщательнейшем
Вадим знал, где и как достать наркотики, но не хотел, чтобы об этом догадывался его напарник, потому и решился на довольно рискованный поступок - пустил себе кровь. Зато на пару часов он освободился от наблюдения. Быстро собравшись, он отправился на выселки. Предстояло закупиться наркотиками, смотаться в квартиру к Куркову и подбросить их ему. А дальше поступит сигнал, первыми на него откликнутся Киселев с напарником и дело в шляпе.
Выселки всегда производили на Вадима мрачное впечатление. Эти обшарпанные дома, детишки, не редко игравшие с дохлыми мышами и кошками, прыгавшие по гаражам и жестоко разыгрывающие прохожих, люди, вечно хмурые и враждебно настроенные. А идти Киселеву предстояло в самый опасный район выселок - окраины. Здесь жили нищие, те, кого сосед Вадима Колобок называл страждущими. Безработные, отчаявшиеся, они находились на грани. Одни пускали себе кровь и начинали грабить, другие требовали социальной поддержки собственников, третьи впадали в глубокую депрессию и таки выбирали наиболее приемлемый для этих людей вариант - сводили счеты с жизнью. На окраине выселок можно было отыскать самых дешевых в городе проституток. Выглядели они соответствующе: все вены в порезах, глаза заплыли, ничего не выражали, на лицах изможденность и злоба. Тем не менее, к их услугам частенько прибегали малоимущие жители выселок, хоть впоследствии и хранили свои визиты в тайне от знакомых.
Именно здесь велась торговля наркотиками. Все знали, у кого их можно купить, и насколько опасны эти люди. Явившись сюда, спустя столько лет, Вадим сильно рисковал. Его вряд ли кто-нибудь помнил, а торговать с незнакомым человеком опасно. Собственнику земли часто советовали уничтожить район, а жильцов выселить, он обещал подумать об этом, но то и дело пускал все на самотек. Кто бы мог подумать, что подобная политика собственника когда-нибудь сыграет на руку Вадиму.
Свернув на заросшую травой и сорняками тропинку, Вадим миновал валявшихся на земле людей. Они походили на мертвецов: бледные, худые, заросшие густой бородой, в рваной одежде, на теле виднелись множественные шрамы, глаза, казалось, утонули, представлялись двумя большими темными ямами. Вадим нащупал у себя за пазухой пистолет. Он лучше кого бы то ни было знал, на что способны такие вот персоны, лишившиеся всего и не сильно-то ценившие собственную жизнь. Сейчас они походят на спящих, а в следующую секунду прижимают к твоему горлу нож и без раздумья режут, после чего выгребают из карманов все деньги и убегают. Так может продолжаться до тех самых пор, пока их не пристрелят или сами они не откинут копыта от передоза.
Впереди замаячила беседка, с вальяжно раскинувшимися там наркоторговцами. Судя по красным лицам и расчерченным сосудами глазам, они сами недавно употребляли собственный товар. Зная правила игры, Вадим оголил руку, стянул повязку и направился прямо к ним, открыто демонстрируя свежую рану. Один из них, сидевший посередине приземистый детина, посмотрел затуманенными глазами в сторону Вадима, глянул на вену, удовлетворенно кивнул.
– Присаживайся, - сказал другой, устроившийся в беседке слева, чуть поодаль от своего товарища. Пальцем он указал на лавочку, специально пристроенную у стены.
– Рассказывай, зачем пришел.
– Прикупить у вас хочу для поднятия настроение.
– А почему я тебя раньше не видел?
– А когда я тут раньше жил, ты не работал.
– Выходит, вернулся.
– Вернулся, - согласился Вадим.
– И хочешь настроение себе поднять?
– Очень хочу.
Наркоторговец ухмыльнулся, откинулся назад.
– Знаешь, у нас ведь в городе далеко не либеральное отношение к таким товарам. Ты в курсе, что за это здесь светит?
– Выселение, - предположил Вадим.
– Раньше выселение, а теперь тюрьма. Но сам посуди, где тут справедливость. Юрий Палыч, собственник здешней земли, как говорит. Мы, говорит, боремся с наркоманией. Я, говорит, либерал, я, говорит, анархист, я, говорит,
– наркоторговец оглянулся, посмотрел по сторонам, наклонился, чтобы быть поближе к Вадиму.
– Знающие люди рассказывают, что Юрий Палыч не просто так с наркотиками борется. Владельцы тюрем ему процент отстегивают, за халявную рабочую силу, и процент этот не маленький. Гребет деньги, даже не вкладываясь. То ли дело на Западе. Там все либерально, правильно. Хочешь кури, хочешь колись, хочешь нюхай, хочешь ешь. Не можешь себя контролировать - отправляйся в могилу. Не, ну правильно, мы все взрослые люди, так почему мы не можем открыто употреблять. Какая ж это свобода, когда я своей жизнью распорядиться не могу. Посуди сам, чем рискует Юрий Палыч, легализуй он наркотики? Да сюда разом народ потянется. Население бешено расти начнет. А сейчас что? Все на Запад рвутся, потому как там настоящая свобода. Взрослые люди сами знают, как проводить свободное время, нечего им указывать, не дети давно. А они все лезут, с этими устаревшими, я бы сказал государственными методами.
– Не выражайся, - вмешался другой торговец, до того сидевший с безучастным лицом.
– Прости, прости шеф. Так вот, суди сам, что это если не внеэкономическое преступление - запрещать потреблять наркотики, а? И после этого Юрий Палыч зовет себя либералом, анархистом, капиталистом, а на деле комму...
– Эка тебя понесло, друг, - поморщился шеф.
– Отборными матами решил крыть. Хватит о политике, поговорим о деле, - он посмотрел на Вадима.
– Мы тебя не знаем, верить тебе или нет?
– Никаких проблем не будет, - пообещал Вадим.
– Так все говорят. Ты из какого района?
– Из соседнего, - уклончиво ответил Вадим.
– И что хочешь?
– Я же сказал - расслабиться.
– Я понял. Чем именно расслабляться собираешься? У нас ассортимент богатый.
– Да самую простенькую травку, недорогую. Стресс снять. Дорогую не потяну.
– Сто тридцать цена двенадцати порций. Меньше не продаем
– Не уступишь?
– Бери или уходи, - отрезал торговец, нахмурившись.
Стараясь вести себя так, будто ему неохота распрощаться с чуть ли не последними деньгами, Вадим вытащил указанную сумму и отдал ее торговцу. Тот пересчитал, кивнул напарнику. Последний встал с места, взял Вадима под руку. Киселев несколько занервничал.
– А как же расслабиться?
– спросил он.
– Иди-иди, - сказал оставшийся на своем месте торговец, а его напарник настойчиво тащил Вадима за собой.
"Если обманут,- подумал Киселев, - вернусь сюда с ребятами и так отколошмачу этих выродков, что они свои имена забудут. А потом вышвырну их из города".
– Шеф мой, - между тем трындел провожающий, - тему не сечет. А меж тем Юрий Палычу подумать нужно, серьезно так, о легализации. Сам посуди, такие районы, как наши выселки, с лица земли пропадут. Купить можно будет, где хочешь, да еще намного дешевле. Таких, как мы, сама экономика пинками под зад с рынка вытолкает, никаких охранников не понадобится. Оно на Западе потому без всяких блюстителей и обходятся, что вещества разрешены, не то бы и там пришлось в вены всякую гадость колоть.
Они выбрались на лужайку, провожавший запустил руку в карман Вадима, после чего развернулся, и пошел обратно.
– Не пались, - бросил он напоследок.
Киселев проверил карман - внутри оказался пакет с каким-то порошком. Самое трудное он сделал. Но как раз сейчас его начали грызть сомнения. А стоит ли выводить Куркова из игры? Или, быть может, это та самая возможность, о которой Вадим мечтал всю жизнь? Не нужно будет придумывать никаких хитрых схем, шантажом выйти прямо на бандитов и заставить их платить проценты. Чем дольше Киселев об этом думал, тем привлекательнее казалась ему эта мысль. Когда он спускался в метро, новый план окончательно сформировался у него в голове. В предвкушении грядущих перемен, Вадим забрался в вагон и отправился домой к Артему Куркову.