Волшебный мир

Кобичер Дайана

Неделя пролетела слишком быстро, и настал ее последний день в конторе. Она тепло рас­прощалась с Менсфилдом и его молодым компаньоном Фратти, но Люк Морнэ в этот день так и не зашел.

— Вы наверняка еще не раз увидитесь с ним в городе до его отъезда, - заметил мистер Менсфилд, когда Линда попросила передать ему привет.
– Нам будет не хватать Люка, но ко­нечно же теперь, написав книгу, он стремится вернуться к своей практике.

Придя домой, Линда обнаружила письмо от матери. Та писала, что не вернется домой и на следующей неделе,

а может быть, и дольше.

И Дороти Олард — помнишь мою кузину? — сделала мне захватывающее предложение. Но я расскажу тебе о нем позже, когда мы сможем поговорить обстоятельнее. Я уверена, тебе там хорошо одной, без старой надоедливой матери, за которой нужно ухаживать. Заведи себе поболь­ше молодых друзей, Линда, и купи новые платья. Теперь, когда не нужно кормить меня, ты можешь себе это позволить.

Линда аккуратно сложила письмо. Почему так получается, что мать всегда заставляет ее чув­ствовать себя виноватой? Что же касается но­вой одежды, то придется экономить каждый цент, до того как удастся найти другую работу. Она займется поисками с понедельника...

Миссис Беркли подошла к Линде в воскре­сенье после службы.

— Я получила от вашей мамы письмо. Она намекает на всякие захватывающие события в скором будущем. Вы знаете, что она имеет в виду, дорогая?

— Понятия не имею, миссис Беркли. Мама обещала рассказать мне о чем-то позже, но я не знаю, о чем. Она вернется домой не раньше чем через неделю-другую.

— Вам не одиноко, Линда?

— Ничуть. Дни пролетают так незаметно... Как жаль, что она не могла сказать того же о

ночах. Внезапно пробуждаясь где-то посреди ночи, Линда долго не могла заснуть, строя безумные планы, делая сложные арифметические расчеты и приходя к весьма пессимистическим выводам.

В понедельник она начала поиски работы. Но сезон уже подходил к концу, и через несколько дней Линда поняла, что придется ехать в Порт­ленд. Это будет означать ежедневные поездки на автобусе. Однако если она устроится на полную ставку, это позволит им пережить зиму...

Про мистера Морнэ ничего не было слыш­но. Может быть, он уже уехал, думала она, и эта мысль вгоняла ее в глубокую тоску. Возмож­но, она не нравится ему, но ей очень хотелось бы узнать его получше. И потом, он так помог ей в этой истории с Алексом!

Вечером в четверг она пошла в книжный магазин, и перед самым закрытием мистер Ривз отвел ее в сторону.

— Со следующей недели мы переходим на зимний режим работы, а это означает, что по­ступления книг и время работы сократятся, и я боюсь, вам просто нечего будет делать, Линда. Жаль расставаться с вами, но так уж повелось: мы берем помощника только на лето... Если бы вы пришли во вторник вечером и помогли нам просмотреть оставшиеся книги и сделать гене­ральную уборку...

Линда наконец обрела дар речи. Голос, правда, казался чужим, но по крайней мере не дрожал.

– Я буду скучать по этой работе. Может быть, на будущий год вы опять возьмете меня? И ко­нечно же

я приду во вторник.

Она попрощалась, весело помахала рукой Джил и пошла домой.

Чего-чего, а этого Линда предвидеть не могла. Денег, получаемых в книжном магазине, не хватило бы на жизнь, но они позволили бы протянуть до того, как она найдет новую рабо­ту. На сей раз она не плакала — у нее просто не было на это времени. Ей нужно разработать план действий на следующие несколько недель, оп­латить один-два срочных счета, придумать ка­кое-нибудь дешевое меню. Утешает хотя бы то, что сейчас ей нужно заботиться о себе одной.

Линда легла в кровать намного позже обыч­ного. Но не прошло и пяти минут, как она ус­лышала какой-то шум на улице и истошные, явно не человеческие, вопли. Звуки доносились от калитки, и Линда спустилась вниз посмот­реть. Она осторожно открыла дверь. От калитки врассыпную бросились два или три кота, оста­вив в траве какой-то слабо шевелящийся комо­чек. Линда, забыв об осторожности и о том, что на ней одна ночная рубашка, побежала к калитке. Соседний дом пустовал, поэтому по­близости не было ни души. В свете фонаря она увидела маленького раненого котенка и, под­хватив его, вернулась в дом.

В тепле котенок ожил и даже встал на лапки. Линда накрошила в миску хлеба, добавила моло­ка и смотрела, как он жадно опустошает ее. Ко­тенок был ужасно тощим, шерстка его местами была выдрана, местами свалялась, а над одним глазом красовался свежий шрам. У Линды даже мысли не мелькнуло о том, чтобы вышвырнуть его за порог. Она принесла старое полотенце и ласково обтерла дрожащее костлявое тельце.

— Еще хлеба с молоком, — сказала Линда, — и хорошенько выспаться. А завтра я тебя помою. Я всегда мечтала о кошке, и, похоже, мне суж­дено ее иметь.

Она отнесла котенка наверх и положила в ногах кровати, где он моментально уснул. Лин­да заснула тоже, совершенно забыв о том, что лишилась работы и - того хуже — что, навер­ное, никогда больше не увидит Люка Морнэ.

4

Шел дождь, когда рано утром Линда просну­лась. Котенок, свернувшись клубком, мирно спал. Но как только она шевельнулась, тут же потя­нулся всеми четырьмя лапами и открыл глаза.

— Милый мой бедняжка, — сказала Линда. — Какой же ты ободранный и страшный. Но не бойся. Ты будешь жить здесь, превратишься в красиво­го толстого кота, и, уж во всяком случае, сейчас не та погода, чтобы выгонять тебя на улицу.

Она собиралась продолжить поиски работы сразу после завтрака, но теперь решила повре­менить. Хорошенько накормив котенка, Линда начала его мыть и получила свою порцию ца­рапин, однако довела дело до конца и выясни­ла, что его довольно густая шерстка имеет при­ятный дымчатый цвет. Потом он сидел на полотенце посреди маленькой кухни, тщательно вылизывая себя, а Линда тем временем пыта­лась промыть ему рану над глазом. После не­скольких попыток и новых царапин ей это уда­лось. К тому моменту было уже позднее утро и котенок опять захотел есть...