Волшебный пояс Жанны д’Арк
Шрифт:
– А какая разница…
– Большая. Если речь идет о поясе как основном движущем мотиве, то в расчет следует брать лишь женщин. Мужчины априори его не получат.
– Даже если женщин не останется?
– Останутся, – возразил Николаша. – Есть Ольга. Алла. Ты.
– А если нас…
– У меня имеются троюродные сестры. И четвероюродные, если правильно так говорить… Главное, что род довольно велик и всех убить не получится. Нет, мужчина никогда не унаследует пояс Жанны.
Прозвучало пафосно и забавно, хотя, конечно, мало забавного в убийствах.
– Соответственно,
– Две.
– Три, – поправил Николаша. – Мама, Алла и ты.
– Я? – Вот чего Жанна не ожидала, так это обвинения в убийстве. Нет, ее никто не обвинял пока, но подозрения выказали. – Зачем мне… и откуда я… Я только-только появилась здесь!
– Да. – Николаша был спокоен, для него и вправду все это было лишь задачей. – Здесь ты появилась недавно, но это не имеет значения. Теоретически ты могла знать и о старухе, и о наследстве от своей матери, которая до недавнего времени и являлась основной кандидаткой на роль хранительницы.
Хранительница?
А ведь логично. Если есть реликвия, то кто-то ее хранит…
– Ты могла решить, что имеешь на пояс некие права. Но в то же время, объективно глядя, шансы получить пояс были невелики.
– И поэтому я начала убивать?
– Именно.
– И как, прости, мне удалось бы…
– С Валентиной? Просто. Наркотики купить несложно. Войти к ней в доверие – еще легче. Она была довольно-таки наивна, несмотря на весь свой ум. С моей теткой – то же самое. Она сидела на антидепрессантах, и теоретически ты могла этим воспользоваться. А вот с Кириллом сложнее… Бутылку он хранил в доме, а ты здесь не появлялась. С машиной опять же… Ты в машинах разбираешься?
– Нет, – честно ответила Жанна. И Николаша кивнул, но счел за нужное уточнить:
– Если бы ты была убийцей, ты бы так и сказала. Но вообще вероятность крайне невысока. Все-таки тебе было сложно все обставить и остаться незамеченной. Алле или маме – куда проще: у мамы есть техническое образование, и в машинах она разбирается неплохо, хотя и не любит упоминать об этом. Считает неженственным. У обеих имелся мотив. А Валентина со всеми находилась в ровных отношениях…
– Ты так спокойно рассуждаешь.
Николай пожал плечами, кажется, в этом он не видел ничего особенного.
– Честно говоря, я не верю, что это кто-то из них. Логически – да, осознаю вероятность, но я все-таки привязан к ним эмоционально.
Звучало донельзя логично.
И значит, обе могли…
– Мне куда милей вариант, что охотятся все же не за поясом, а за наследством. Он позволяет расширить список подозреваемых.
– Ты и Игорь?
– Я и Кирилл, – поправил Николай. – Игорь признан недееспособным. Он может наследовать, и наследством будет распоряжаться его опекун, но старуха никогда не оставит свое дело душевнобольному. Поэтому Игоря можно вычеркнуть. Он если и будет убивать, то не из корысти.
– Это
– Игорь эмоционально нестабилен. Неорганизован. Он не способен себе день спланировать, не то что убийства. Нет, Игорь – неподходящая кандидатура… в отличие от меня. Доминирующей чертой моего характера является педантичность.
Он замолчал, позволяя Жанне обдумать сказанное.
– У меня есть мотив. Старуха мне благоволит, а в Аллочке она в последнее время разочаровывается… Конечно, Кириллу она благоволит больше, но если его убрать…
– Твои шансы резко вырастут.
– Именно.
Николаша отмахнулся от комара и продолжил:
– Таким образом, по складу характера я подхожу. По возможностям… Технического образования у меня нет, однако я в принципе легко обучаем, а в Сети можно подыскать почти любую информацию с последовательными инструкциями. Я не убивал. Но отрицание вины в данном случае – очевидный поступок виновного, а потому на это ты полагаться не можешь.
В его изложении все было действительно загадкой. Упражнением для пытливого ума, и Николаша спокойно рассчитывал шансы, что свои, что чужие.
– А Кирилл… ты сказал, что он…
– Имеет и мотив, и возможность, и вообще, если разобраться, то именно его кандидатура вызывает наибольшее подозрение. – Менторский тон Николаши в ином случае позабавил бы.
– Почему? Он ведь и так…
– Он не родной по крови, – Николаша остановился под фонарем. Желтый свет его преображал Николашу. Он вдруг стал словно выше.
Тоньше.
И бледней. Сейчас в этой бледности было что-то мертвенное, неприятное, и Жанне захотелось немедленно убрать руку с Николашиного локтя и вовсе сбежать, сославшись на какое-нибудь несомненно важное дело в доме.
Но она осталась, потому что должна была дослушать.
– Для старухи это важно. Она никогда не давала ему забыть, что он не родной. И не только ему. Аллочка, мама… да все в этом доме знали, что Кирилл… он как бы есть, но его и нет. А он старался. В последние лет пять он полностью взвалил на себя все дела старухи. Он работает на износ, и вот представь себе, что…
…наследником станет кто-то другой. И спокойно подвинет Кирилла, который положил годы на эту самую работу.
– Он самолюбивый. Хладнокровный. Последовательный. У него весьма своеобразный моральный кодекс, который, полагаю, вполне допускает убийство, тем более что Кирилл считает все это, – Николаша обвел рукой сад, – своим.
– Но зачем ему… на него ведь тоже… покушались. – Нужное слово всплыло в памяти, и Жанна ухватилась за него, как за спасательную палочку. – Его хотели убить. И если так, то не сам же…
– Почему нет?
– Но зачем…
– Чтобы отвести подозрения. Да, пока все эти смерти считают чередой совпадений, но как знать… вдруг дело повернется иначе? Вдруг кто-нибудь начнет копать, тогда и возникнут некоторые весьма закономерные вопросы. Вот Кирилл загодя запасся ответами на них.
– Ты это говоришь…