Волшебный пояс Жанны д’Арк
Шрифт:
– Для полноты картины. И еще, чтобы ты была осторожней с ним. Не надо доверять так слепо. – Николаша улыбнулся, и в желтом свете блеснули зубы, тоже желтые, показавшиеся острыми.
– Ты его…
– Оговариваю? Нет, Жанна. Попытайся отстраниться от своей к нему симпатии и мыслить логически. Сколько было попыток? Три, верно? Коньяк. Машина. И лошадь.
– Ты знаешь…
– Кирилл был в ярости. Или ярость эту сыграл. Он неплохой актер. Да и аварию сложно было бы замолчать, но… подумай, каким везением нужно обладать, чтобы
– Закономерность.
– Именно.
– Обо мне сплетничаете? – Этот голос заставил Жанну подпрыгнуть.
– Кир, не пугай девушку, – с упреком произнес Николаша, а потом спокойно добавил: – О тебе. Мы пытались логически выяснить, кому из семьи выгодно убивать конкурентов.
– Выяснили?
Кирилл был в черном. Черные джинсы. Черный легкий свитер. И черный платок, повязанный по самые брови. В этом наряде он был отвратительно хорош.
– Выяснили. – Николаша поскреб шею. – Тебе.
Как ни странно, но это признание Кирилла не смутило и не разозлило. Он рассмеялся, громко, заливисто, и Жанна ощутила себя полной дурой. Разве человек, которого всерьез обвиняют в убийстве, будет смеяться?
– Мне… ну да, кому же еще… – Кирилл вытер глаза ладонью. – Предупреждал, чтобы она со мной осторожней была?
– Предупреждал.
– И что она?
А вот чего Жанна терпеть не могла, так того, когда в ее присутствии о ней говорили так, будто ее и вовсе здесь нет.
– А она сама разберется, с кем ей осторожней быть…
– Злится – значит, жить будет. – Кирилл улыбался и как-то так, что собственное раздражение показалось Жанне на редкость глупым, детским.
И вправду, он же не виноват, что Жанну из себя вывели.
– Даму я украду, – не то предупредил, не то просто поставил в известность Кирилл. – Идем… допрогуляемся, если, конечно, ты не стала настолько осторожна, чтобы избегать прогулок в компании подозрительных мужчин.
Отказать?
Согласиться?
Сослаться на головную боль или внезапно вспыхнувшее желание отойти ко сну?
– Идем? – Кирилл протянул руку. – Я покажу тебе одно интересное местечко. В свое время я там прятался.
– Прятался? – Глядя на этого крайне самоуверенного типа, сложно было представить, что он способен был от кого-то прятаться.
Зачем?
– Прятался, – подтвердил Кирилл. – Я… диковатым был. Вообще все сложно… И раз уж все успели тебе в жилетку поплакаться, то и я не буду исключением.
– Откровенность?
– Откровенность за откровенность. Считай, сделка.
– Ты все… на сделки переводишь?
– Стараюсь. – Он шел медленно, подстраиваясь под шаг Жанны. – Когда условия сделки понятны обеим сторонам, многое становится проще. Очевидней. Поэтому откровенность за откровенность. Я рассказываю о себе. А ты – о себе.
– Что именно?
– Что захочешь. – Он улыбался широко, глянцевой улыбкой, которая была ненастоящей.
– Прекрати, –
– Что прекратить?
– Так улыбаться, как будто… не знаю… мне когда кредит давали, то служащая вот точно так же улыбалась.
– Аргумент, – хмыкнул Кирилл. – Я не банковская служащая… но один хрен, разница невелика. А у тебя чутье неплохое. Обычно люди эту улыбку за улыбку и принимают.
– А на самом деле…
– Маска. Одна из многих. Вообще-то все люди носят маски, но редко кто дает себе труд признаться в том. Ты вот притворяешься хорошей девочкой.
– А на самом деле я плохая?
– Нет, но… маска обязывает. Как часто тебе приходится делать то, что не нравится тебе, но соответствует твоему образу?
Он взял Жанну за руку. Пальцы его были теплыми, жесткими.
– Я так не…
– Тише, – Кирилл прижал палец к губам. – Давай разберемся. Тебе хочется уехать, но ты осталась. Хорошая девочка не бросит умирающую родственницу. И человека, с которым у нее договоренность, пусть даже человек этот подозрителен весьма, а родственница ведет себя как последняя скотина.
– Ты… я… я вам должна. Ты сам знаешь.
– Должна? – Кирилл приподнял бровь. – Ты о деньгах… но видишь ли, дорогая Жанна, тебе эти деньги дали. Ты не подписывала никаких бумаг, не давала расписок, обязательств… и в теории можешь просто-напросто послать меня с этим долгом куда подальше. А вместо этого ты послушно терпишь хамство Алиции, Аллочку с ее претензиями, Ольгины щенячьи укусы… Меня тоже терпишь, хотя больше всего на свете тебя тянет собрать вещички и сбежать. Плохая девочка так бы и поступила. Но хорошая терпит…
– Ты… издеваешься?
– Нет. Проясняю ситуацию.
– То есть я хорошая, а ты плохой?
Кирилл покачал головой:
– Я не плохой. Я расчетливый приспособленец. – Прозвучало почти гордо. И Жанна не нашлась что ответить. Меж тем Кирилл свернул на боковую дорожку, и аллея с фонарями осталась позади. Он вел ее по саду, выбирая тропинки, в темноте почти неразличимые. И постепенно ускорял шаг.
– Мы… куда… – Жанна почти бежала. – Летим… так…
– Сюда. – Кирилл остановился у деревянного домика, который почти скрылся под гнетом виноградной лозы. Домик был темным и старым с виду. – Это бывшая голубятня. Голубей здесь давно уже не держат. Алиция хотела снести, но я попросил оставить.
Он открыл дверь и подал руку.
Бывшая голубятня? Еще одно романтическое местечко? Или удобное, чтобы спрятать труп.
Чушь какая.
Николаша знает, что Жанна ушла гулять с Кириллом. И если она не вернется…
А если сговор?
Если убийц двое и они обеспечивают алиби друг другу? И тогда Николаша промолчит, а Кирилл…
– Ну же, – он подал руку. – Смелей. Ничего я тебе не сделаю.
И подумалось, что, будь он убийцей, вряд ли бы сейчас признался в коварном своем замысле.