Вопреки. Том I
Шрифт:
– То есть? Друзьями что ли?
– Вроде того... хотя не совсем. Мне нужен кто-то, кто покажет мне этот мир, научит говорить без акцента, объяснит ваши обычаи, расскажет кое-что, что в книгах не написано. Я не знаю ваших танцев, а завтра этот странный приём...
– она тяжело вздохнула и потёрла виски.
– Али, тебе достаточно просто попросить, и я всё тебе расскажу, - он лучезарно улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
– "Али"?
– Ну у нас же должны быть кодовые прозвища?
Она тихо засмеялась и поцеловала его в щёку:
– Нарекаю вас, мой рыцарь, моим "Арти". А теперь научи меня этим
Глава 9
Бальный зал Мордвина славился своими размерами: он был просто огромен, при этом богато украшен и продуман до мелочей. Собравшихся было по меньшей мере человек 200, что в пять раз меньше крупного бала, но много для рядового бала-приёма, дамы были в пышных платьях с кринолином в стиле Франции 19ого века, мужчины одеты больше в английский стиль того же века.
Несмотря на лоск этих людей, было противно от их порочности. Только что они учувствовали в оргии с гаремными шлюхами, а через минуту они уже благородные господа с претензией на манерность.
Компания дам в кринолинных платьях разных цветов шептались в мягких ложах. Вокруг ходили слуги, обмахивая отдыхающих веерами из страусовых перьев, раздавая спиртное, закуски и фрукты. Среди них были две леди с вчерашнего ужина: брюнетка с серо-голубыми глазами по имени Аннабель Элен Гринден и бесцветная блондинка - Вианор Абальд.
– Герцог обещал сегодня шоу! Как думаете, девочки, кто сегодня его жертва?
– смешливо сказала Аннабель.
– Уж не ты ли, Аннабель, милая!
– поинтересовалась у неё одна из дам.
– Всё может быть! Может сегодня я буду в настроении, - ответила она, надув пухлые губки.
– Помнишь его разговор с Мэтью Айвори?
– оживилась бледная Вианор.
– Ой, Ви, как такое забудешь!
– Девочки, они всё не унимались про ту выскочку на Люцифере!
– на лице "Ви" появилась гримаса отвращения, делая её и без того безобразное лицо просто отвратительным.
– Дамы, вы должны обещать, что не дадите этой сучке проходу! Она чуть не довела нас до смерти в лесу в день приезда! И коня хозяйского увела. Лорд Блэквелл нам спасибо скажет, если её со свету сживить.
– Тише, вон он!
Лорд Блэквелл как раз проходил мимо и решил присоединился к их кружку, чтобы выпить. Женщины всегда реагировали на него однообразно, вот и сегодня они облепили его со всех сторон, отпихивая друг друга и приближаясь всё ближе к крепкому и статному хозяину замка. Аннабель в этом деле преуспевала и, подобравшись ближе всех и обвив руками шею Лорда Блэквелла, она нежно прошептала ему на ухо:
– Я соскучилась. Может отойдем?
– Не вижу причин отказываться, - ответил ей Блэквелл и грациозно встал, протягивая руку своей даме. Они отошли в уединённую ложу за плотными занавесками и сели на диван.
– Расскажите свой секрет, Лорд Блэквелл.
– О чём речь, Леди Гринден?
– Я никогда ни с кем такого не испытывала...
– сказала она тихо и бесцеремонно положила руку на мужское достоинство собеседника.
– Мастерство, дорогая. Я смотрю, тебя совершенно не смущают свидетели в лице друзей твоего отца, - безразлично заметил он и притянул за бёдра к себе девушку, по ходу
Девушка томно вздохнула, почувствовав в себе его уверенные пальцы, двигающиеся очень медленно, нарочно изводя её желанием. Аннабель приблизилась к лицу Герцога и хотела поцеловать, но он жёстко взял её за подбородок:
– Я говорил тебе тысячу раз, что терпеть этого не могу. Запомни раз и навсегда, и не лезь с этим.
– Почему ты так груб со мной? Нам было хорошо...
– И будет снова, только не еби мне мозг!
Она громко задышала, сдерживая стоны. Блэквелл вытащил руку и из-под её платья и поднёс к её лицу:
– Попробуй какая ты на вкус, - произнес он с издевкой. Аннабель не церемонясь погрузила его пальцы себе в рот и начала облизывать и посасывать. Она села верхом на мужчину, оголяя его напряжённое достоинство и уверенно на него насаживаясь. Кольцо на руке Лорда Блэквелла сверкнула изумрудным блеском и портьеры их ложа закрылись.
В это время бал продолжался, слуги разносили напитки и закуски, акробаты исполняли сложные трюки с элементами эротики, танцовщицы в это время развлекали других господ. Прошёл час с начала балла, гости уже сильно расслабились и напились. Блэквелл, закончив своё уединение с Аннабель Гринден, уже разговаривал с некоторыми только пришедшими гостями. Разговаривал - сильно сказано, в основном он кивал, лениво улыбался и изредка что-то говорил. Люди, имеющие с ним дело, знали, что на его лице обычно одно из трёх выражений: надменно-безразличное, невидяще-задумчивое или воинственное, и не смели претендовать на внимание, зная, как опасен их собеседник, а если всё-таки проявляли настойчивость, то на лице Блэквелла появлялось опасное выражение, предвещающее беду: издевательское. Сейчас Винсент Блэквелл был безразличен и спокоен, он лениво наблюдал за баллом, гася дрёму.
Внезапно гул в зале стих. Что-то было не так. Блэквелл не слушал, что говорят ему назойливые дамы, он смотрел на место, где сейчас творилось что-то необычное. Зазвучала музыка, которую он совершенно не планировал услышать на светском балу. Это было что-то медленное, напряжённое, в стиле альтернативного рока.
Он неторопливо встал и начал пробираться сквозь толпу, чтобы увидеть предмет всеобщего ступора.
"Ну да, да... чего и следовало ожидать. Ну как следовало... такое сложно придумать!" - подумал он и осушил полный бокал скотча.
На невысокой сцене стояла Алиса. И явно выделялась, как и говорил ей Блэквелл.
– Афродита!
– пробежали по толпе восхищенные оклики о девушке.
На самом деле этим именем богини можно и характеризовать её образ в тот момент: белое греческое платье, облегающий тонкий силуэт, разрез от бедра обнажал точёную смуглую ножку в открытых золотистых туфлях, золотая лямка петлей через изящную шею подчеркивает развитую грудь, под грудью и на бедрах золотая отделка. Украшения в греческом стиле, на лбу тиара с жемчужиной, с ниспадающий на всё этот же прекрасный лоб прядь волнистых волос. Ассиметричная объёмная прическа с начесанным затылком и уходящей на левую сторону длинной витиеватой косой, в которую вплетены жемчужины. Макияж был в тёплых золотисто-бронзовых тонах с черными стрелками. Всё это в контрасте с бронзовым загаром давало сногсшибательный эффект.