Воришка Мартин
Шрифт:
— Переработал. Да и обгорел, наверное. Надо отдыхать.
Он снова напомнил себе, что сегодня его спасут, но прежней убежденности не почувствовал.
— Надо одеться.
Натянул рубашку и брюки, обошел вокруг Гнома, снова опустился на скалу.
— Хорошо бы вздремнуть, но пока не стемнеет, нельзя. Они подойдут к скалам, посигналят, и если я не объявлюсь, двинутся дальше. Сегодня я не зря потратил время, теперь у меня есть цель. Завтра надо закончить работу.
Устроившись поудобнее возле Гнома, он стал ждать. Но у времени нет конца, и то, что прежде казалось целью, обернулось серой безнадежностью. Он попытался подключить разум, но там не нашлось ни тепла, ни надежды, одни лишь бескровные рассудочные тени. Губы зашевелились, бормоча:
— Меня спасут. Меня спасут.
Время шло, он давно уже позабыл, о чем думал. Солнце опускалось в воду. Он тяжело поднялся, побрел к канаве с водой и напился. Красная полоса вдоль берега лужи стала шире. Он это заметил.
— Надо что-то придумать с водой.
Эхо послушно подхватило слова.
Он оделся, как для сна, и обернул ноги серым свитером. Между скалой и ногами пролегла мягкая ткань, словно ковер на каменных плитах собора. Дурацкое ощущение, которого не бывало нигде больше, особенно в этих нелепых, якобы средневековых, туфлях почти без подошв — Майкл их придумал. Да и акустика здесь скверная — слышно одно лишь «уа-уа-уа» под высокими цилиндрическими сводами, будто качается невидимый маятник.
— Тебя совсем не слышно, ни слова не пойму. Чуть громче. Давай, старайся… Нет, все равно не слышу…
— Еще раз? Медленнее?
— Только не медленнее! Громче! Ну, на сегодня все, ребятки. Погоди, Крис. Знаешь, Джордж, тут у Криса не выходит…
— Дай ему шанс, старина. Что, Крис, не твое это?
— Я справлюсь, Джордж.
— В другой роли он лучше будет, старина. Крис, ты актерский состав видел? У тебя еще вторая роль, и… Впрочем…
— Но Элен не…
— А при чем тут Элен?
— Она не говорила, что…
— Состав подбираю я.
— Конечно, Пит, старина. Само собой.
— Крис, у тебя роль Пастуха и вторая — один из Смертных грехов. Как думаешь, Джордж, Смертный грех в исполнении Криса?..
— Еще бы, старина, конечно.
— Знаешь, Пит, после всего, что я для тебя сделал, просить меня играть…
— Две роли? У всех у нас по две роли, у меня тоже. Так что, Крис, грех тебя дожидается.
— Какой именно?
— Вот сам и выберешь. Эй, Джордж, как думаешь, лучше ведь, если наш Крис сам выберет грех себе по вкусу?
— Конечно, старина, ясное дело.
— Прю как раз костюмы
— Но к вечернему спектаклю…
— Давай, Крис, представление продолжается. Джордж, не хочешь взглянуть, что выберет Крис?
— Хе-хе, пожалуй. Да, хочу! Ей-богу, хочу… Пошли, Крис.
— Не знаю, я…
— Вперед, Крис, мы за тобой.
— Знаешь, Джордж, странное ощущение в ногах, когда на каменном полу ковер. Мягкий, дорогой, а под ним будто скала… Вот они, Крис, все перед тобой. Ну как?
— Как скажешь, старина.
— Как насчет Гордыни, Джордж? Тут и маска не нужна, чуть стилизованный грим — и порядок.
— Послушай, Пит, если я играю две роли…
— А Гнев, Джордж?
— А Зависть, Пит?
— Я бы попробовал Праздность, Пит.
— Нет-нет, не Праздность. Может, спросим Элен, Крис? Я всегда прислушиваюсь к советам жены.
— Спокойно, Пит.
— А как насчет Прелюбодеяния?
— Хватит, Пит, прекрати.
— Не сердись, Крис, старина. Просто я немного взвинченный… Дамы и господа, обратите внимание, отличный товар, новехонький, полная гарантия. Есть предложения? Уходит к джентльмену с кудрями и точеным профилем. Продано!..
— Что это, Пит?
— Это ты, дорогой. Один в один! Что скажешь, Джордж?
— Еще бы, старина, конечно.
— Крис, это Алчность. Алчность, это Крис. Прошу любить и жаловать.
— Только ради тебя, Пит.
— Дай-ка я познакомлю вас получше. Вот этот размалеванный ублюдок гребет под себя все, на что только может наложить лапу. Я не о жратве, Крис, это было бы слишком просто. Лучшие роли, лучшие места, деньги, слава, женщины. Он родился на свет с разинутой пастью, расстегнутой ширинкой и руками, протянутыми к чужому добру. Выдающийся экземпляр — и пенни сохранит, и булку захапает. Так ведь, Джордж?
— Пошли, Пит. Пошли, тебе надо прилечь.
— Как думаешь, Мартин, справишься ты с Алчностью?
— Идем, Пит… Он ничего такого не имел в виду, Крис, просто разнервничался. Перевозбудился — да, Пит?
— Все, молчу. Да, конечно. Все.
— Неделю уже не срал.
С неба опускались сумерки, собирая чаек на ночлег. Одна села на серебряную голову — та покачнулась, птица с перепугу обмаралась и отлетела в сторону, хлопая крыльями. Он устроился в расщелине, надул пояс, завязал ремешки и подложил пояс под голову. Руки сунул под мышки. Голова была в вязаном шлеме, но чего-то не хватало, он выполз наружу и сходил к «Красному льву» за зюйдвесткой. Опять стал проталкивать тело внутрь.