Воробьиная сила

Петюк Дмитрий

Пространственные искажения, затрудняющие или делающие невозможным точное наведение. Сражение среди изогнутых плоскостей, отражающих магию и свет словно в кривом зеркале. Ядовитый туман, разъедающий землю и нашу магию, ослабляющий чары и гасящий свет. Какофония звуков, состоящих из оглушительных стонов, рвущих уши скрипов и звона, как от миллиона разбитых окон. И всё те же змеи, и черви, снующие среди этого безумия, словно рыбы в чистой воде.

Если бы нам пришлось сражаться с этим магом во время прошлого визита, мы бы непременно погибли. Та же участь нам грозила бы всего лишь несколько месяцев назад, когда мне приходилось полагаться лишь на протезы. Да и без связи, дарованной нам великим Фаолонде,

в победе я уверен не был. Вот только, к несчастью для телохранителя, его хозяин добрался до Хартана не тогда, а именно сейчас — сейчас, когда никто из нас не остался прежним. Когда Мирена, с её неисчерпаемой магией, научилась ею управлять настолько, что с лёгкостью удерживала внутри барьера столь разрушительные силы, которые бы, вырвавшись, уничтожили бы остров, а, возможно, и часть столицы. Когда Кенира отточила своё искусство так, что ей даже не понадобилась помощь мамы, чтобы сражаться с противником подобного уровня. Когда Ксандаш, чья размытая фигура мелькала за барьером, мог в одиночку отразить атаку внушительных сил подоспевшего подкрепления. И когда я, Ульрих Зиберт, Улириш Шанфах, паладин Владычицы Сновидений, перестал быть простым дряхлым стариком из другого мира, а обрёл, наконец, магию.

Однако, если изначально мы собирались оставить телохранителю жизнь, внушить страх, показав разницу в силе, то теперь поняли, что от этой мысли следует отказаться. Так что я сосредоточился на главной цели — убийстве ублюдка, не обращающего внимания на окружающую обстановку, по вине которого, если бы не мы, погибли бы тысячи, а то и десятки тысяч ни в чём не повинных людей.

Вскоре выражение лица противника потеряло всякое спокойствие, я увидел на нём выступивший пот и гримасу настоящего страха. Один за другим лопались окружающие его магические барьеры, а артефакты, на которые была завязана дополнительная защита, вспыхивали и растекались лужицами расплавленного металла. Тонкий рентгеновский пучок, созданный Кенирой, ударил мага в живот, и тот покачнулся, спешно заращивая рану и выводя радиацию.

Наш враг, очевидно, понял, что проигрывает. Он не стал метаться и совершать глупости, но теперь заботился не о сражении, а об отступлении. Иронично, но если бы он не был настолько силён и искусен, то у него бы это получилось.

Вот только я не собирался оставлять в живых настолько могущественного врага, тем более врага с, как мне показалось из нашего короткого разговора, довольно скверным характером. Как и всякий хороший маг, он надеялся на случай, а произвёл серьёзную подготовку. У него имелось какое-то подобие эвакуационной катапульты, многократно дублированный защитный комплекс.

Мой мир сжался в яркую точку, сосредоточившись на одной единственной цели. Со всей скоростью, которую теперь позволяли мои магические способности, я принялся рушить вспыхивающие щиты и структуры разворачивающихся чар. Наверное, я сейчас был похож на того воробья, который сражался с величественным фениксом, неспособного причинить вреда, но вместе с тем не дающего спокойно жить.

Я умудрился не позволить новой защите окончательно развернуться, а Кенира, действующая со мной, благодаря нашей связи, с идеальной синхронностью, стабилизировала пространство. Влив в чары столько элир, что воздух засветился вспышками ярких искр.

Множество пространственных плоскостей вспыхнуло на месте, где он стоял, перегружая артефакты и разрезая тело на множество частей. На голове, зависшей в воздухе, застыло крайне изумлённое выражение, когда остальные куски посыпались на землю. Битва была выиграна, пусть для неё потребовалось немало усилий.

Сейчас, вспоминая, с какой видимой лёгкостью и элегантностью Эгор ауф Каапо уничтожил Мирикеша, я понял, сколь долгий путь мне ещё предстоит пройти. А ведь мой бывший рабовладелец сражался

не с кем-то, а с другим Повелителем Чар, когда нам с Кенирой противостоял пусть и сильный, пусть королевский, но телохранитель. Я осмотрел место нашего сражения, с мёртвой землёй, превращённой в кристаллы, лаву и омерзительную слизь, на тела куски противника, тонущие в этой слизи, и сказал Кенире:

— Пойдём, любимая. Мы заставляем его королевское величество Харакада Раэ восьмого непозволительно долго ждать.

Жена колебалась, в её чувствах скользила какой-то странный набор эмоций, понять которые я от усталости не смог.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил я.

Кенира смущённо улыбнулась, указывая на удерживаемую в воздухе голову и тонущие в слизи куски телохранителя.

— Ули, тебе не кажется, что у такого сильного мага при себе должно быть много интересного?

Я непонимающе посмотрел ей в лицо, но она была столь прекрасна, что я просто завис, любуясь её родными чертами.

— Ну, помнишь, тех двух охотников за головами, которых ты убил при нашем побеге из Королевства? — пояснила она.

Она прекрасно ощущала мои эмоции и была очень довольна моей реакцией.

— Конечно помню, — всё ещё пребывая в трансе, ответил я.

— Ну вот я и подумала, этот маг погиб совсем недавно, промежуток Ваарша ещё не минул, я чувствую, что на нём всё ещё есть активные артефакты. Но, честно говоря, не понимаю, каким образом ты вскрыл те пространственные контейнеры.

Я громко рассмеялся. Кенира, уловив мои мысли, подхватила смех.

— Ты прав, — сказала она, вытирая слёзы, — знакомство с Хартаном повлияло на нас сильнее, чем мы это представляли.

— Не будь строга к нашему сыну, — ответил я, давясь смехом, — Он мечтает стать магистром, а те никогда не против хорошего грабежа. Я даже знаю одного Повелителя Чар, который поступил точно так же. Помоги, пожалуйста, вытащи эту падаль и собери вместе.

Куски тела поверженного мага с чавканьем вылетели из слизи, поднялись в воздух, и вновь собрались в нечто, напоминающее человеческую фигуру. Я внимательно осмотрел труп и сказал:

— У него действительно есть контейнер, правда совсем не такой, как у тех ублюдков в лесу.

— То есть вскрыть его не получится? — чуть разочарованно спросила Кенира.

Разумеется, как любящий муж, я не мог допустить, чтобы любимая была в печали.

— Для тебя я готов сделать невозможное, — усмехнулся я ей. — Но тут ничего такого серьёзного, просто контейнер сделан для единственного человека и не предусматривает передачу. Как твоё и моё кольца.

— О, тогда чего ты ждёшь? — оживилась жена. — Не беспокойся, я обо всём позабочусь.

Подарив ей любящую улыбку, я вновь форсировал разум, оплетая зависшее тело комплексом сложных чар. Их функция заключалась в реактивации стремительно гаснущей ауры, налаженного тока элир и в придании телу видимости нормальной жизнедеятельности. Я выступил в роли кукловода, засунувшего кукле руку в задницу, заставляя ту действовать, подчиняясь моей воле. И, создав резонанс, я транслировал своё намерение, безмолвный приказ артефакту вывалить наружу всё имеющееся содержимое.

Как верно предположила Кенира, маги такого уровня носили свои вещи при себе. Это делала сама Кенира, делал я, делали оба Повелителя Чар, с которыми я был знаком. Не стал исключением и телохранитель. Пространство исказилось, из него наружу хлынула настоящая волна — среди хранящихся вещей были деньги, металлы, драгоценные камни, непонятные предметы и даже омнимобиль. Эта волна грозила бы нас затопить, заполнив внутренности барьера, но Кенира быстро исказила метрики пространства, раздвигая его и увеличивая объём, а когда поток иссяк, засунула себе всё в кольцо, ничуть не заботясь о судьбе уничтожаемых таким образом артефактов.