Воронцов. Перезагрузка
Шрифт:
— Это вы, барин, ловко придумали. А то староста вчера с нас хотел стрясти деньги за ночь. Ну, мол, постой, предоставил — плати. А я ж купец…
Я не дал ему договорить, перебив:
— Купец, говоришь? — подколол я, ухмыляясь и внимательно всматриваясь в его лицо. — Ну и как, пригодилась твоя торговая жилка, надеюсь, в ноль сторговал?
Тот лишь кивнул, улыбнувшись уголком рта — видимо, что-то сумел вразумительное старосте сказать.
— Ладно, с Игнатом я разберусь, — махнул я рукой, отгоняя эту тему. — Пока что займёмся делом.
Я позвал Степана, Прокопа
Потом принялся объяснять им, что я хочу из этой избы сделать, что нужно будет переделывать. Мужики стояли полукругом, обступив меня и слушали внимательно, но лица у них становились всё более озадаченными.
— В общем, так, — начал я, размахивая руками. — Одну стену нужно будет посередине поставить. И вот здесь, где окно, с одной стороны нужно будет сделать ещё один вход. В итоге получится, что стена будет делить дом на две части, и у каждой будет свой вход. Очаг будет, правда, один, но это уже как коммуналка. Но я думаю, бабы разберутся на кухне, договорятся как-нибудь. А на следующий год уже и избы нормальные каждый сам себе поставит.
Мужики, конечно, кивали, но в очередной раз в глазах читалось недоумение. Будто, мол, ты точно с луны свалился, барин. Степан даже рот приоткрыл, собираясь что-то сказать, но передумал. Прокоп потирал бороду, явно пытаясь понять смысл затеи.
Мы зашли внутрь избы, и я ещё раз, буквально на пальцах им показал:
— Вот тут вот будет стена, — указал на середину помещения, — а вот тут вот будет дверь, — показал на стену с окном, — а вот здесь вот нужно будет сделать общую кухню.
— Да не смотрите вы так на меня! — воскликнул я, видя их недоумевающие лица. — Ну подумайте сами: возводить сейчас два дома или заниматься ремонтом двух домов — это сколько потребуется времени? И материалов! А у нас нет ни того, ни другого. Два дома чинить — сколько? Месяц уйдёт? А один подлатать, да на два входа сделать — за пару дней управимся. Экономия, мужики, экономия!
Степан почесал голову и неуверенно произнёс:
— Барин, а не будет ли… ну, как бы это сказать… тесновато? Две семьи в одной избе…
— Степан, — терпеливо объяснил я, — посмотри на размер этой избы. Она больше, чем две других вместе взятые. Разделим — и у каждой семьи будет своя половина. Да ещё и общая кухня останется. Это же удобно — бабы могут по очереди готовить.
Прокоп задумчиво кивнул:
— Похоже, и правда барин что-то толковое придумал. Работы меньше, а результат тот же. — Сказал он и мужики принялись за работу.
Удивительно, но Илья с Петром уже прибыли к обеду — сделали одну ходку. Привезли вещи: сундуки, горшки, какие-то узлы — всё это было в телеге сложено так плотно и перемотано верёвками, что казалось, будто всё трещит по швам. Телега скрипела под тяжестью поклажи, а лошадь фыркала от натуги.
— Эх, еле доехали, — пыхтел Илья. — Ещё две такие ходки — и всё перевезём.
— Дороги-то какие, — добавил Пётр, потирая натруженную
Они быстро перекусили тем, что бабы собрали на стол. Запили холодным квасом из кувшина, вытерли рты рукавами и снова уехали.
Фома, глядя им вслед, лишь вздохнул тяжело:
— Эх, барин, завтра-то мне придётся ехать. Мои пожитки там ещё. И вот что хотел ещё спросить, барин…
Он помолчал, собираясь с мыслями, потом продолжил:
— Вот Петька — понятно, зачем он тебе. Рукастый парень, плотник, кузнец от Бога, мастер на все руки. Понятно, зачем за него вступился. А я-то тебе зачем сдался?
Я прищурился, прикидывая, стоит ли говорить всю правду, и выдал ему те мысли, которые крутились у меня в голове по дороге из Липовки в Уваровку — между переглядываниями с Машкой и размышлениями о будущем.
— Фома, — начал я, оглядывая его внимательно, — ты же купцом был, и вроде бы не из последних. То есть голова должна хорошо варить. Есть торговая жилка, связи, поди, какие-то остались. Так что найдём для тебя работу, даже не переживай. Есть у меня мысли.
А сам подумал: знания из торговли XXI-го века вряд ли напрямую пригодятся, разве что какой-то маркетинг применить да рекламу придумать. Понятно, что не интернет и не радио, но на ярмарки каких-то зазывал привлечь, слухи пустить, людей заинтересовать можно. В общем, придумаем.
— Фома, не переживай, — похлопал я его по плечу. — Торговцы везде нужны. А уж с твоим опытом… Может, и лавочку какую откроем, или с ярмарок начнём. Главное — голова на плечах есть, а остальное приложится.
Фома кивнул, но в глазах ещё читалось сомнение. Впрочем, это было понятно — человек привык к одному образу жизни, а тут всё менялось. Но я был уверен: толковый мужик всегда найдёт себе применение.
Тем временем мужики продолжали работать в избе. Работа закипела — и это радовало. Значит, дело пошло.
Заглянул к мужикам, что переделывали избу в импровизированный таунхаус. Я окинул взглядом их работу — Степан с Прохором орудовали топорами, как заправские плотники. Стругая доски, что-то вытёсывая, вбивая клинья — в общем, делали стену, чтобы делила дом пополам — все, как я говорил. На удивление доски ложились очень ровно.
Степан ловко управлялся с рубанком. Стружки летели из-под его инструмента длинными кудрявыми лентами, а доска под его умелыми движениями становилась гладкой, как зеркало. Прохор, все так же ворчал, но подгонял соединения с точностью часовщика. Работали слаженно, как будто много лет трудились в паре.
Щели, которые всё-таки были, их заделывали мхом. А другие места — глиной с соломой, замешанной до консистенции густой сметаны. Не дворец, конечно будет, но для уваровки сойдёт с лихвой.
— Молодцы, орлы! — бросил я. — Главное, над каждой дверью вывеску повесьте, а то Пётр с Фомой вечером напьются пива, да ещё в чужие горницы ломиться будут!
Мужики загоготали, Степан даже рубанок от смеха выронил. Прохор подхватил:
— А мы уже думали об этом, барин, чтобы таблички с именами вырезать! А то и впрямь перепутать можно.