Воровка
Шрифт:
— Это вряд ли, — говорю себе под нос и, опомнившись, выпаливаю: — Вы хотите другого! Вы, меня, — запинаюсь, подбирая слова.
— Что я тебя? — Аарон убирает руку, подгибает ногу и устраивает меня повыше.
Теперь я полностью раскрыта перед ним. Сердце заходится стуком, воздуха не хватает.
— Заставите... Будете принуждать к близости!
— Не буду, — он говорит убедительно и твёрдо, но слова расходятся с действиями.
Его пальцы то и дело будто случайно проходятся по внутренней стороне бедра, поднимаясь все выше. Я верчусь,
— Никогда этого не случится! — рычу в ответ. — Господин дознаватель! — хочу создать хотя бы мысленную преграду между нами, выкрикнув, кем он для меня является. — Вы говорите одно, а делаете другое.
— А что я делаю? — возмущается он и нарочно устраивает руку между моих ног. — Я лишь глажу. Или ты настолько не осведомлена о том, что происходит между мужчиной и женщиной в кровати, что принимаешь ласку за близость?
Киплю от злости, теперь я уверена, что моя рука в следующий раз не дрогнет и подсвечник точно опустится на его голову. Стеснение отходит на второй план. Меня переполняет ненависть к мужчине.
— Эмма, — как ни в чем не бывало, окликает он. — Где тебя ждет брат?
— У меня нет брата, — холодно говорю я.
— Он тоже воровал вместе с тобой?
— Нет, — отвечаю, не подумав, и тут же пытаюсь исправиться. — На любой ваш вопрос я отвечу — нет, потому что я осталась одна.
— Можешь отвечать как тебе угодно, меня и это устроит. Правду я все равно узнаю.
Аарон молчит, явно что-то обдумывая, его ладонь замерла на моих ягодицах.
— Твой отец, рассказывал тебе об одаренных? Почему твоя семья подвергала себя риску и жила среди людей?
— Я говорила, что одарённой была моя мать, она пошла следом за отцом к людям.
— Упрямая ослица! — вспыхивает Аарон. — Зачем врешь? Чего боишься?
Его тон и то, что он знает о моей лжи, настораживает. Не решаюсь отвечать и напряженная жду его дальнейших действий.
— Испугаешься, если приласкаю иначе? — его пальцы скользят вниз и останавливаются возле лона.
— Да! — восклицаю и подаюсь вперёд, стараюсь уйти от его прикосновений.
— Ну, хоть тут не соврала, — со вздохом говорит он и отпускает меня.
Я тут же одергиваю нижнюю рубашку и тяну на себя одеяло.
— За следующую попытку меня покалечить или сбежать отшлепаю, — говорит Аарон и откидывается на подушки.
Мне дико находится рядом с ним после того, что случилось.
— Жжёт? — он приподнимается на локтях и протягивает мне руку.
— Нет, — с удивлением отвечаю.
— Твой дар почему-то реагирует на страх, но не на злость. И тебя можно слишком быстро переключить с одной эмоции на другую. Может, в тебе есть что-то от ведьмы?
— А может, вы прекратите ставить на мне эксперименты? — игнорирую протянутую руку и устраиваюсь на самом крае кровати.
— Я бы предпочёл, чтобы ты не дрожала
Аарон поворачивается ко мне и накручивает волосы на палец. Вынужденная терпеть его прикосновения я недовольно пыхчу.
— Если вам будет спокойно, то знайте, что я вас ненавижу.
— Замечательные новости, — щелкает Аарон пальцами. — Я не зря старался. От ненависти до любви один шаг. Осталось совсем немного.
Я не понимаю, шутит он или нет. Иногда он говорит серьёзным тоном абсурдные вещи, или как сейчас шутит над тем, что не уместно.
— Ложись спать, — Аарон устало протирает глаза, видно, что ему хочется спать, а не караулить меня ночью. — Твой дар надо хоть немного стабилизировать, раз ты не готова к другим методам.
— К каким методам? — чувствую не ладное и отодвигаюсь подальше.
— Если бы расслабилась — узнала, — безразлично отвечает он и тянется ко мне. — Иди сюда, сниму наручники.
— Свяжешь ремнями? — я встаю и пячусь, обхватываю руками. — Можно я останусь в наручниках, но ты их привяжешь к изголовью кровати?
— Эмма, иди сюда, — Аарон вставать не спешит, тянет ко мне руку ладонью вверх и явно ждет, что я подойду сама. — Я не буду тебя связывать. Будешь спать так.
— С чего такие изменения? — прекращаю отступать назад и смотрю, как Аарон зажигает свечу.
— Мне надо чтобы ты поспала, завтра с тебя надо будет снять обруч. Твой дар должен быть стабильным иначе будет всплеск.
Цепенею и разеваю рот, зная, чем это может обернуться для меня. Не думая о том, что Аарон, поймав меня, в этот раз не будет столь добр, разворачиваюсь и оцениваю расстояние до окна. Ломиться в дверь даже пробовать не буду и так ясно, что она закрыта.
— Эмма! Подойди! — терпение мужчины заканчивается, он оказывается рядом, обнимает за плечи и приговаривает: — Что ты снова выдумала, сегодня я тебя связывать не буду.
Я делаю вид, что послушалась и, дождавшись момента, выворачиваюсь, бью его коленом в пах. Аарон опускается на пол, рычит сквозь зубы ругательства, а я, не дожидайся очередных попыток поймать меня, срываюсь с места и бегу. Инстинкт самосохранения и страх быть пойманной разъяренным мужчиной подгоняют меня, заставляют действовать быстро и необдуманно. Но я не учитываю самого главного, передо мной не просто рассвирепевший мужчина, а одарённый, чьи эмоции зачастую поддаются влиянию дара и усиливаются в стократ.
Весь пол, стены, потолок, мебель покрываются толстой коркой льда. Я взвизгиваю и стараюсь сохранить равновесие. Увы, с закованными руками сделать это весьма сложно, ноги скользят и разъезжаются в разные стороны. Неуклюже делаю пару шагов вперёд и падаю. Я пытаюсь встать, но из-за того, что тороплюсь, ничего не выходит. Стон срывается с губ, когда после очередной попытки, качусь по льду и ударяюсь головой об стол. К этому моменту Аарон стоит уже около меня. Его колючий взгляд и плотно сжатые губы не сулят мне ничего хорошего.