Воровка
Шрифт:
Когда дверь открывается, сердце забывает, как биться, оно останавливается и падает, а когда я вижу мужскую обувь, меня глушит от его бешеного стука.
Аарон осматривается в поисках меня и недовольно поджимает губы, я уверена, что он в ярости. Его шаги быстрые и размашистые, не сулят ничего хорошего.
— Я даже не буду спрашивать как, — он останавливается и приседает, заглядывает под кровать. — Ты серьезно рассчитывала, что я тебя не найду? — он закатывает глаза и тащит меня к себе за ноги. — Вижу, к наготе ты привыкла.
Я не отвечаю,
— Эмма, так дело не пойдет. Мне придется тебя наказать.
Я с шумом втягиваю воздух, когда он ставит меня на ноги. Его права рука обхватывает мою талию, прижимая к себе, когда левой он оттягивает мои волосы назад, заставляя запрокинуть голову. Я зажмуриваюсь, чтобы не встретиться взглядом с Аароном.
— Есть предложения? — шепчет он в ухо.
— Перекинешь через колено или сразу отвесишь плетей? — стараюсь говорить ровным голосом, скрывая за сарказмом страх и боль от унижения. — А может и то и то?
— Боишься, — Аарон перемещает руку с талии на грудь. — Сердце норовит выпрыгнуть. Но с наказанием ты не угадала, можешь не трястись, — он укладывает меня на кровать и снимает ремни, сковывающие ноги. — Всего лишь поспишь ночь со связанными руками.
— Хочешь сказать, что это и будет наказанием? — осторожно спрашиваю, мигом потеряв в голосе злость.
— Да, колючка, — он останавливает взгляд на изгибе моих бёдер и садится рядом, кладет руку на колено. — Красивая, — говорит отстраненно, будто находясь глубоко в своих мыслях, и ведёт руку вверх.
Закидываю ногу на ногу, пытаюсь повернуться, но Аарон меня останавливает.
— Не стоит, полежи немного так, как только принесут еду, я тебя развяжу.
— Отойдите, внутри снова жжёт.
Я замечаю, что он рассматривает мою грудь, и от безысходности сжимаю зубы.
— Эй, потерпи, — он убирает с моего лица растрепанные волосы и добавляет: — Сама скажешь, что пугает или вновь придется выдавливать? Чем быстрее разберемся, тем быстрее стабилизируется дар.
— Я хочу одеться, мне страшно лежать связанной и меня пугает ваша близость, — говорю очевидное.
— Хорошо, ты оденешься, а сейчас, он закутывает меня и садиться на противоположный край кровати. — Полежишь так. Знаешь, увидев то платье, насквозь провонявшее запахами дома для утех и заметив пропажу кольца, я был необычайно зол. Думал лишить тебя пальца, если ты не сможешь снять кольцо, чтобы вернуть себе то, что ты украла, — мне становится дурно от его слов, кровь отливает от лица. — Признавать, что судьба наградила меня такой женщиной, способной вернуть в род мощь одареных, не хотелось, — я украдкой смотрю на него, вижу тень недовольства, залегшую складкой на высоком лбу. — Потом я подумал, что ты его просто украла и мне всего-то надо найти тебя, — он скрещивает руки и прищуривается, будто вспоминает. — Нашли мы тебя быстро, — после паузы кивает он. — В городе, среди одарённых, ты выделялась. Если бы ты не прошла сквозь Зачарованный лес, я бы подумал что ты простой человек.
—
— Было необходимо убедиться, что ты действуешь одна, и сопоставить содержание письма с твоими действиями. Твоего нанимателя мы скоро возьмём. Я не думаю, что он одарённый, но узнать понимал ли он, кто ты такая не помешает.
Мне неприятно от мыслей, что я всех подставила, а ещё я представляю, что могут со мной за это сделать. Смотрю на Аарона открыто, глубоко вдыхаю, набираюсь смелости услышать ответы на свои вопросы.
— Ты отпустишь меня? — спрашиваю и слежу реакцией, и она мне не нравится.
— Нет, — коротко отрезает Аарон.
Кусаю губы и закрываю глаза. Я, конечно, ожидала услышать отказ, но внутри все равно что-то обрывается и щемит болью.
— Даже если я верну тебе кольцо? — говорю тихо, не верю, что готова предложить подобное сама, но если это мне поможет получить свободу я смогу.
— Нет, Эмма. Ты не сможешь его вернуть, а я не могу отпустить тебя. Тебе надо смириться.
— Я знаю, как его можно вернуть тебе, — тяжело сглатываю, намереваюсь продолжить, но Аарон меня обрывает.
— Я его не буду забирать таким способом. Ты останешься здесь.
Во рту горчит. Жалею, что ударила его в тот раз так слабо.
— А чтобы я быстрее привыкала, будешь держать мне голой на привязи? — не удержавшись, язвлю.
Аарон подаётся вперёд, упирает руки по обе стороны от моих ног, пугая резким движением.
— Связанной ты сидишь по собственной глупости, — он приподнимает брови, — а насчёт одежды, я так долго привыкал к мысли, что мне придётся находиться рядом с распущенной женщиной, что теперь не могу так быстро переключиться, — он улыбается и подмигивает, но мне не до веселья.
Пинаю его ногой, и заваливаюсь на бок. Не хочу продолжать разговор и всем своим видом показываю это.
— Да уж, твой дар силен, раз тебя так штормит.
Непонимающе приподнимаю голову.
— Ты совсем ничего не знаешь о себе. Среди всех даров, самый переменчивый воздух. Он то тихо дует, то поднимает ураган. Твои эмоции быстро меняются. Ты боишься смотреть мне в глаза, но проходит минута, и уже норовишь ударить меня.
— А вода?
— Вода более постоянна. Она течёт в одном направлении, а ветер дует со всех сторон. К тому же я хорошо контролирую свой дар.
— Земля?
— Самая постоянная из нас.
— А другие дары?
— Целители не поддаются эмоциям стихии, они у них человеческие, ведьм почти не осталось, светлых тоже. Огня и вовсе нет среди нас.
— Потому что его истребили, — говорю грустно и тут же выпаливаю: — Какое наказание у вас для одаренных за воровство?
— С твоими масштабами, тяжёлое.
— Какое? — настаиваю я на ответе и даже приподнимаюсь от нетерпения.
— Сорок плетей, ты не выдержишь.
— Я согласна! — выкрикиваю и неловко сажусь. — И после ты меня отпустишь!