Воровка
Шрифт:
— Не отпущу, — ровным голосом отвечает Аарон. — Эмма, я еще раз спрашиваю, а раз я спрашиваю, твой ответ может все изменить. Что я могу узнать сейчас, но после будет поздно?
— У меня не было мужчин, я не работала в доме утех! — срываюсь на крик и со всей силы вырываюсь, выкручиваю связанные руки.
К моему удивлению меня никто не держит, я спокойно переворачиваюсь на бок и прячу лицо в матрас. Аарон накрывает меня сверху покрывалом и садится рядом около моих ног, кладёт руку на талию и успокаивающе похлопывает.
— Эмма, — мягко произносит он. — Ведь ты
— Что изменится? — хриплю едва слышно, но мужчина слышит.
— Многое. Пусть воровка, но не продажная женщина.
— Вы не тронете меня?
— Я дам тебе время привыкнуть.
— А после?
— Все не так просто, — уходит от ответа Аарон и, вздохнув, встает. — Вернусь, поговорим, — он идет к шкафу, открывает его и некоторое время копается.
Я надеюсь, что он принесет мне одежду, ведь по его словам все изменится, но вместо этого вижу в его руках ремень.
— Спокойно! — видя мои округлившиеся полные ужаса глаза, обрывает истерику Аарон. — Я тебя просто свяжу.
Поджимаю губы, и думаю о том, насколько же я наивна, раз поверила всего одной фразе. Может, стоит изобразить покорность во всем, скромно смотреть в пол и всегда отвечать на его вопросы? Но, как бы я ни убеждала себя промолчать и не злить дознавателя, слова слетают с моих губ едва он приближается ко мне и отгибает край покрывала, обнажая мои ноги.
— После столь тесных прикосновений вам необходимо помыться, — говорю и сжимаюсь, ругаю себя за лишнюю дерзость.
— Как скажешь, — невозмутимо отвечает Аарон и после паузы добавляет: — Вместе и помоемся.
Делаю резкий вдох и закашливаюсь. Поджимаю ноги под себя, отказываясь переворачиваться на спину.
— Что дальше? Зачем меня связывать?
— Мне необходимо выйти, а к тебе доверия нет, — Аарон с лёгкостью ломает мое сопротивление и переворачивает меня на спину, затягивает первый ремень на лодыжках. — Сбежишь при первой же возможности, — он откидывает покрывало до моих бёдер и пропускает второй ремень под ними. — Лазать по сугробам или же выходить к людям желанием не горю. Так у меня будет больше шансов, вернуться и застать тебя в комнате.
— У меня связаны руки, я и так бы не сбежала.
— Но попробовала бы, — Аарон переводит взгляд на мои запястья и хмурится. — Додергалась, — комментирует он содранную кожу. — Придется немного потерпеть.
— Жжет, — жалуюсь ему, идя на поводу странному желанию поделиться своей болью.
— Сильно? — на удивление участливо спрашивает он и полностью убирает в сторону покрывало, обнажая мое тело. — Эмма? — он кладёт ладонь на грудную клетку, где бьется сердце.
— Уберите, пожалуйста. Мне страшно, — признаюсь я и зажмуриваюсь, журю себя, что веду себя крайне нелепо и раскрываюсь перед тем, кто должен меня убить.
— Я помогу, — у меня вырывается смешок, который вызывает недовольство
Смотрю на его сосредоточенное лицо и решаю держать язык за зубами, желая не злить того, перед кем лежу абсолютно беспомощная.
— Сейчас будет холодно, — предупреждает он, и я чувствую, как от его пальцев действительно идёт холод.
По ощущениям я будто окунаюсь в прохладное озеро. Вода мягко обволакивает тело, а жар внутри утихает. Я его по-прежнему чувствую, но он не обжигает, а покалывает.
— Тебе надо успокоиться, едва я уберу руку, жар вернется. Ты совсем не умеешь контролировать дар?
— Умею.
— У тебя не может быть такого большого потенциала, — задумчиво приговаривает Аарон. — О тебе бы знали. Как ты скрывалась?
— Жила среди людей.
Губы Аарона искривляются в усмешке. Очевидно, он хотел более подробного ответа, но, к моему счастью, не настаивает.
Мы молчим достаточно долго, минут двадцать, я подглядываю за мужчиной из под опущенных ресниц, чтобы ненароком он не увидел в моих глазах всполохи огня.
— Мне надо идти, — поясняет Аарон и отнимает руку от моей груди. — Знаю, что будешь пытаться освободиться, — он перерезает верёвки на моих руках и вытягивает их вдоль тела. — Поэтому придется полежать так.
Я не сразу понимаю, что он хочет делать, меня отвлекают мысли о моей наготе и лёгкое покалывание, которое очень скоро может доставить дискомфорт, перерастя в жжение. Но после того, как Аарон просовывает подо мной верёвку и плотно прижимает руки к туловищу начинаю нервничать.
— Аарон, — вновь окликаю его по имени.
— Ммм? — с лёгкостью справляясь с моими потугами освободиться, откликается он.
— Я не смогу так лежать, — искренне заявляю, стараясь справится с растущей паникой. — Я, наверное, не в том положении, чтобы просить, — тяжело сглатываю и замечаю, с каким вниманием на меня смотрит Аарон. — Но, не мучай меня, пожалуйста. Мне и так многое предстоит.
— Как только я выйду за дверь ты сразу попытаешься сбежать. И можно узнать, что же тебе предстоит? Вижу, ты достаточно осведомлена, раз так трясешься. Что выдумала?
О своих догадках говорить не хочу. Одно его красноречивое "дам привыкнуть" многого стоит. И так понятно, что последует после. Скрывать проклятый дар долго тоже не выйдет. Он обязательно заявит о себе, погубив меня.
— Раз не хочешь отвечать, — Аарон заканчивает связывать меня и накидывает сверху покрывало. — Я пошел.
Оставшись одна, первое время верчусь, скулю от отчаяния и падаю с кровати. Надеясь на чудо, закатываюсь под неё и размышляю, где смогу найти что-нибудь острое. К сожалению не нахожу в комнате ничего, чем можно было бы перерезать верёвки и ремни. Наверняка я смогла бы найти что-нибудь в одном из ящиков письменного стола, но катиться к нему голой без возможности самостоятельно взять необходимый предмет глупая идея.
На холодном полу я начинаю мёрзнуть, пытаясь согреться, сжимаю и разжимаю пальцы рук и ног. Лежать связанной таким образом без возможности пошевелиться страшно и чем дольше я так лежу, тем больше меня захватывает паника.