Воровские гонки
Шрифт:
– К окнам не подходите. Свет не зажигайте, - продолжал инструктировать Босс.
– А чего так? Что-то случилось?
– Боюсь, что вас уже засекли.
– Кто?!
– дернулся на стуле Прокудин и тем самым остановил процесс разжевывания колбасы кривыми зубами Топора.
– Если уцелеете, объясню.
И положил трубку.
– Ты чего так вскрикнул?
– первой уловила гудки в трубке Жанетка.
– Случайно.
– А если честно?
– Я же сказал, случайно!
– Босс не знает о банке?
– Нет... Вроде
Применительно к Боссу Жора ничего не мог сказать наверняка. Разговор до того взбодрил его, что ни о каком сне не могло быть и речи, но он все-таки скомандовал:
– Кончаем базар! Всем - спать! Ночью будет работенка!
Глава пятьдесят четвертая
КАРАКУРТ - ВЕСТНИК СМЕРТИ
С первого взгляда на шофера Дегтярь понял, что ошибся. От дверей школы к машине шел... негр. Пестрая рубашка на его груди смотрелась вызывающе, хотя негру, скорее всего, так не казалось. Африканские гены в человеке с русской фамилией делали свое неторопливое дело, и он не мог так уж разительно отличаться по привычкам в одежде от своих далеких соплеменников.
"Дитя фестиваля молодежи и студентов пятьдесят седьмого года", - решил про себя Дегтярь и встал на пути негра.
– Гражданин Иванов?
– с чрезмерной вежливостью спросил он его.
– А в чем дело?
– с такой же вежливостью на чистейшем русском языке поинтересовался негр.
– Я - майор милиции, - развернул Дегтярь просроченное удостоверение. Я отвлеку вас на десять минут. Не больше.
– У меня вообще-то контрольная. Через семь минут с половиной, продемонстрировал дешевые часики на запястье негр Иванов.
– Тогда всего пять.
– Слушаю вас. Я только сумку с тетрадями из машины заберу. Надо же предыдущие контрольные раздать.
– Алгебра?
– показав недюжинные математические познания, спросил Дегтярь.
– Геометрия.
– Хорошая наука. Синус. Косинус. Тангенс. Котангенс... А скажите, какая может быть контрольная в школе в конце августа?
Негр снисходительно улыбнулся. При этом его крупные губы стали еще крупнее.
– Ну, во-первых, это не школа, а лицей. А во-вторых, у нас именно сейчас идет отбор учеников из других школ в класс с углубленным изучением математики...
– Понятно.
Последний элемент подозрительности исчез, и Дегтярь почувствовал, что нужно говорить правду. Тем более, что до начала контрольной осталось уже не семь с половиной, а четыре минуты ровно.
– Вчера была взорвана машина во дворе дома...
– А-а!.. Знаю - знаю!
– перебил негр Иванов.
– Но, к сожалению, я не видел момента взрыва. Я как раз пытался завести свой могучий "Запорожец". Я очень спешил по делу, поэтому не стал вылезать из машины. А потом я по складу характера не люблю все чрезвычайное: взрывы, перестрелки, ограбления...
– Вы ничего подозрительного не заметили? Бегущих или просто идущих людей... Я имею в виду момент до взрыва. Или кто-то слишком быстро отъехал из припаркованных машин сразу после
– Бегущих?
– сжал негр Иванов белые морщины на черном лбу.
– Нет, не видел... А идущих... Ну, там много кто шел... Москва все-таки. Людей много.
– А машины?
– Кто-то впереди меня отъехал. Вроде даже шины взвизгнули. Но я как-то... Знаете, когда твоя колымага не заводится, а ты спешишь, а слева горит взорванная машина и к ней бегут люди, а на душе ото всего так тошно...
– Марку машины не заметили?
– Взорванной?
– Нет. Отъехавшей, - еле сдержался Дегтярь.
– Что-то импортное... Угловатое... Типа "вольво"...
– "Вольво"?
Почему-то сразу вспомнилась Лялечка. Неужели это была она?
Ладонью Дегтярь провел по бороде, будто бы стирая наваждение. Он не верил, что Лялечка была способна на теракт. Но она могла заказать Дегтяря. Тому же лысенькому с бабочкой. А тот, в свою очередь, мог нанять хорошего подрывника. А женское любопытство толкнуло Лялечку на просмотр документального фильма ужасов.
Додумав весь сюжет до конца, сыщик вспомнил, что в Москве не одна тысяча машин марки "вольво", и ненависть к Лялечке чуть поослабла.
– Скажите, гражданин Иванов, а номер модели вы не запомнили?
– уже без надежды спросил Дегтярь.
– Вы имеете в виду регистрационный номер? Нет. Вроде семьдесят семь было - и все...
– Ну, это понятно. В Москве у всех - семьдесят семь... А номер модели? Ну, там семьсот сороковая или девятьсот шестидесятая...
– Я в этом вообще не понимаю. Так, в общих чертах... Вроде было слева на багажнике написано по-английски "вольво" - и все...
– Не густо.
– Извините, уже минуту назад началась контрольная, а я тут с вами...
Сыщик без радости пожал руку негру Иванову и под рукопожатие почувствовал, что домой возвращаться нельзя. Вечером ему по горло хватило слез вдовы соседа, которая в истерике орала: "Это ты, сыскарь, убил его своей машиной! Ты! Ты! Ты!" А он и не спорил. Следователи, приехавшие на час позже "скорой", вяло допросили Дегтяря и растворились в толпе, даже не опросив свидетелей.
И раньше никто никому не был нужен, а сейчас не стал нужен вообще. Сыщик не спал до утра, а сейчас, глядя на эфиопские курчавинки на затылке удаляющегося Иванова, понял, что не сможет
заснуть и следующую ночь. Взорваться теперь могла уже квартира.
Оттого он на метро пересек Москву в противоположном направлении, вышел у станции "Планерная", посмотрел на почти забытые окна и с тяжким вздохом пошел к дому.
На звонок открыл худющий парень с коротко остриженой головой. Его расширенные до предела синие зрачки лежали в глазах кусочками льда. Из одежды на парне были только трусы - такие же синие, как зрачки. На чем они держались, трудно было сказать. Скелеты в учебных классах по анатомии смотрятся упитаннее хозяина квартиры.