Ворожей Горин – Посмертный вестник

Ильичев Евгений

— А ты не много ли на себя берешь? — начала было возмущаться следователь, но тут же осеклась — до нее только сейчас дошли слова Алисы. Одно дело — слышать про нечисть в разговоре, и совсем другое — осознать, что одна из них находится прямо перед тобой. Вурдалачка же, недолго думая, оскалилась и продемонстрировала процесс удлинения своих верхних и нижних клыков. Такому трюку любой профессиональный иллюзионист позавидует, такое не подделать. К тому же весь этот процесс сопровождался тошнотворным звуком — словно кто из сырой курицы хребет выламывает, и тут уже кто угодно сломается, даже самого прожженного скептика проймет такая картина маслом. — Да что за на…

Выразиться нецензурно Вилкиной помешал отец Евгений. Он довольно беспардонно

ее перебил, обратившись к Алисе:

— Сейчас мы этого не будем делать.

— Это почему же? — вскинула в изумлении ресницы вурдалачка. — Она знает то, чего знать не должна. И потом, для нее же никакого вреда не будет. Уйдет отсюда с уверенностью, что просто зашла кофе попить, и дальше в своих бумажках станет ковыряться. Ничего не поймет, спишет это дело, как «глухаря», да и с концами. Что, я не знаю, как менты работают, что ли? И потом, — добавила Алиса, отхлебывая из стаканчика кофе, — если наш малыш не справится, этим могу заняться я. После укуса жертва забывает все, что помнила в последние сутки. Вас это никак не спасет, как я понимаю, а мне только плюс.

— Мы так и не успели поговорить с ней, — сказал священник. — Григорий со своим амулетом выскочил, как черт из табакерки, я даже не успел ни одного вопроса задать.

— А что мешает Григорию залезть ей в голову и там поискать нужную нам информацию? — предложила вурдалачка. — Или у мальчика все же кишка тонка?

Все, включая саму Вилкину, посмотрели на меня.

— А что… — засмущался я, — в целом, это реально.

Наша троица синхронно перевела взгляд на Вилкину.

— А вас вообще не смущает, что я тут сижу и все слышу? — вскочила со своего места та и попятилась назад.

— Действуй, Григорий, — взвесив все за и против, дал отмашку священник.

Я закрыл глаза и последним, что услышал, был отчаянный крик следователя:

— Не имеете права, твари!

Все, дальше было проще. Я уже привычно покинул свое тело, убедился, что время для меня и для всех остальных течет по-разному, и приступил к работе. И Алиса, и священник были правы. Такой способ добычи информации был куда проще, нежели традиционный допрос. Кроме того, таким образом я убивал сразу двух зайцев — информацию, которой владела Вилкина, добывал, а заодно и мог сразу подчистить ей память.

Увы, уже через минуту я понял, что капитан Вилкина подстраховалась от подобного развития событий. Уж не знаю, намеренно ли или же просто по случайному стечению обстоятельств, но информации о моей сестре и предполагаемом похитителе в ее голове я не обнаружил. Нет, конечно, до сегодняшнего вечера Екатерина Вилкина знать о моих способностях не могла, о том, что я могу залезть к ней в голову, она узнала минуту назад. Но факт оставался фактом — искомой информации в ее голове я не обнаружил. Правда, копнув немного глубже, я узнал о капитане Вилкиной один фактик, который многое говорил о ее характере, но этой информацией в данный момент я пользоваться не планировал. Да, собственно, я и не знал, как такое можно использовать. Да, этот странный факт из ее биографии многое объяснял в плане ее жизненной мотивации, но в конкретной ситуации помогал мало.

Далее следовало выбрать одно из двух — оставить все, как есть, и покинуть голову бедной девушки, или же вычистить из ее памяти все упоминания обо мне и о мире Ночи. Взвесив оба варианта, я пришел к выводу, что работать с ее памятью еще рано. О том, где и с кем моя сестра сейчас, Вилкина определенно не знала, но она знала того, кто в данную секунду следил за перемещениями похитителя моей сестры. Без самой Вилкиной эта информация нам мало что давала. Ни я, ни наш священник не могли просто так позвонить некоему старшему лейтенанту Звягинцеву и попросить выложить все, что тот на данный момент нарыл. Да, конечно, товарищ полковник мог попытаться по телефону надавить

на этого летеху своим авторитетом, но где гарантия, что этот Звягинцев поверит в то, что с ним связался именно полковник ФСБ? Я бы не поверил, к примеру. Безусловно, отец Евгений мог бы и ресурс свой подтянуть, так что этому лейтенанту позвонил бы его непосредственный начальник и вынудил бы пойти нам навстречу. Но загвоздка была в том, что и Вилкина, и этот старший лейтенант Звягинцев, как оказалось, действовали в обход всех указаний начальства. У них был четкий приказ свыше не вмешиваться в дела федералов, который они оба нарушили. Вилкина избрала этот путь, видимо, из-за природного чувства долга, а Звягинцев был попросту влюблен в капитана Вилкину и сделал бы для нее все, о чем бы она ни попросила. Но это не означает, что он признается в нарушении прямого приказа своего начальства. Велик риск того, что этот Звягинцев попросту отмажется — мол, «я сейчас дома, курю бамбук и знать ничего не знаю о похищенной девушке». Да, его рано или поздно вынудят открыть все карты — не того этот Звягинцев полета птица. Но даже при самом благоприятном раскладе такой путь займет много времени, а сейчас у нас была каждая минута на счету.

Приняв для себя это важное стратегическое решение, я в ту же секунду покинул голову капитана Вилкиной и открыл глаза. В реальности прошло не более нескольких мгновений.

— Как, уже все? — удивился священник.

Я лишь головой покачал. Глядя в глаза Катерины, я выложил все свои мысли на этот счет.

— Да кто же вы все такие? — наконец не выдержала Вилкина, осознав, что секундой ранее над ее разумом могли надругаться. Я мог. Кстати, именно этот факт я и не учел.

Учитывая то, что я нарыл в ее памяти, мой поступок мог стать для девушки триггером. А я уж думал, она стальная. Нет, правда — так легко принимать текущую нереальную реальность со всеми этими вурдалаками, упырями и ворожеями в главной роли может либо изначально больной на всю голову, либо… А нет, только один вариант. Любую другую психику эти вещи рано или поздно доконают. Вот и нервы Вилкиной не сдюжили, и немудрено — сперва мои странные признания насчет мира Ночи, затем моя связь с неким полковником ФСБ в рясе, теперь вот реально существующая вурдалачка, да и в целом то, как мы трое всю эту ситуацию видим и воспринимаем.

— Екатерина Алексеевна, выслушайте меня, — начал успокаивать капитана полиции отец Евгений, но тут же был послан на три развеселые буквы.

— Нет, это ты меня послушай, козлина! — сейчас Вилкина больше напоминала фурию.

Во-первых, она схватилась за оружие, и на этот раз это был уже не простой шокер, а боевой пистолет Макарова. А во-вторых, она явно почувствовала мое недавнее присутствие в своей голове. Почувствовала и поняла, что я все про нее теперь знаю. И, если честно, того, что мне открылось, с лихвой хватило бы на приличный триллер. Вилкина тщательно скрывала это ото всех и теперь четко осознавала, что я знаю ее секрет, и это осознание совсем не придавало ей уверенности. Руки ее, сжимавшие рукоять пистолета, мелко дрожали, голос срывался на крик. Она в любую секунду могла нажать на спусковой крючок. Наблюдая за всей этой картиной, немногочисленный персонал кофейни тут же укрылся на кухне. Несколько припозднившихся посетителей также решили не дразнить судьбу и осторожно ретировались через главный вход.

Вилкина же навела свой ствол мне в грудь и медленно произнесла:

— Или вы мне сейчас все популярно объясняете, или я за себя не ручаюсь.

— Хорошо, — священник поднял руки в примирительном жесте, демонстрируя, что Катерине ничего не угрожает. Я последовал его примеру, и лишь вурдалачка Алиса как сидела с надменным видом, потягивая кофе из стаканчика, так и осталась сидеть. Ей-то что? Она вурдалак, простые пули ей нипочем. — Вы только успокойтесь и оружие опустите. Ни к чему сейчас это. Смотрите, и персонал распугали.