Ворожей Горин – Посмертный вестник

Ильичев Евгений

— И все же я надрал тебе задницу.

— Ой, не смеши. Я же тебе сказала, мне нужно было узнать, на что ты способен в реальном бою.

— Ты поддавалась?

— Скажем так, — задумчиво произнесла вурдалачка, — в реальном бою ты был бы удивлен.

— Темнишь… — бросил я ей и вернулся к Василию. — И что же мне с тобой делать?

Я присел рядом с котом и положил руку на его спину, погладил вздыбленную на холке шерсть. Тело кота было горячим, неестественно горячим, на прикосновения он никак не реагировал. Что дальше? Может, стоит начать с ментального сканирования? Усевшись на диване поудобнее, я прикрыл глаза. В спокойной обстановке выйти из тела оказалось куда

проще. Признаться, я рассчитывал на простой вариант — думал, что, выйдя из тела, смогу увидеть Василия и как минимум пообщаться с ним тут, по ту сторону бытия. Если быть точнее, я рассчитывал увидеть его душу. Да, я понимаю, кто-то скажет, что у животных души как таковой быть не может, но, во-первых, это никем, в том числе и мною на практике не доказано. А, во-вторых, это был Мой кот. И человеческого в нем было куда больше, чем во многих представителях рода людского. Я вообще был уверен, что Василий — кот лишь на физическом уровне бытия. Было у меня чувство и некоторые подозрения, что в теле кота заточен именно человек. Сам Василий об этом не распространялся и каждый раз уходил от прямого разговора на эту тему. Возможно, у него травма психологическая или просто пунктик по этому вопросу, а быть может, за такие откровения могла последовать и некая кара от высших сил — не знаю.

Как бы то ни было, но там, за кромкой, души кота я не обнаружил. Копаем дальше. Я провел своей несуществующей рукой по голове животного — так, что-то есть. По сути, я сейчас делал то же самое, что и с людьми, когда касался их сознания. С Верой, к примеру, я такое проворачивал раз десять. Несколько раз тренировался на участковом Борисе и на коллегах, но там уже по мелочи. То же самое я планировал провернуть и с капитаном Вилкиной, правда, с ней вышла осечка. Кстати, а ведь сейчас у меня есть реальный шанс подтереть из ее памяти то, о чем она знать не должна. А именно, можно было воспользоваться случаем и стереть из памяти следователя все упоминания о мире Ночи в целом и о моем в нем присутствии в частности. Мне сейчас всего-то и нужно было, что пролететь к кухне, где с ней беседовал отец Евгений, да влезть в ее бедовую головушку.

Идею пришлось отложить, поскольку, проникая в голову Василия, я смог увидеть последние мгновения перед тем, как он был оглушен. События предстали передо мной так, словно я видел их глазами кота. Своеобразный мини-фильм начался с полной темноты — видимо, сначала Василий спал. Я ощущал мир его органами чувств. Непередаваемые, к слову, ощущения. Запахи в несколько раз острее, кроме того, все пространство вокруг я чувствовал, словно кожей — начиная от положения своего тела (точнее, тела Василия) в пространстве, заканчивая остальными данными об окружающем мире. Я остро ощущал температуру окружающей среды, малейшие колебания воздуха, слышал сквозь сон шуршание насекомых, коих в нашей квартире оказалось превеликое множество. Но вот я всем телом вздрогнул, услышав негромкий стук в дверь. Тут же скрутило все внутренности от необъяснимого ощущения опасности. Я спрыгиваю на пол и несусь к входной двери. Не успел. Вера уже там, сидит в своей коляске и смотрит в маленький экран электронного глазка — специально для нее я установил эту приблуду на уровне ее глаз.

— Ты чего? — услышал я голос сестры.

— Вер, у меня проблемы. Открой.

Значит, похититель был знаком с моей сестрой.

— Кир, я больше не в теме. Я завязала.

— Я знаю. Это… — голос за дверью запнулся, — … это другое. Мне нужна помощь.

— Кир, я же сказала, у меня ни денег нет, ни связей больше. Я ничем не могу тебе…

— Я не за этим, Вер! — умоляющим голосом отозвался динамик. — У меня, — он вновь сделал паузу, а после продолжил, глотая слезы, — у меня мама… умерла.

Кто бы ни был на той стороне, он хорошо знал мою сестру. Знал, что при всех ее недостатках она имела одно неоспоримое достоинство — никогда не оставалась равнодушной к чужой беде.

Я (то

есть мой кот) уже понимал, что происходит нечто экстраординарное, и приготовился к активным действиям. Бдительность Василия была усыплена, он не чувствовал по ту сторону двери никакого возмущения силы. «За дверью точно человек, а значит, он не опасен. Уж с человеком-то я справлюсь», — все эти мысли промелькнули в голове Василия буквально за секунду до того, как Вера потянулась к замку и открыла дверь.

Все произошло очень быстро. Как только дверь приоткрылась, ее со всей дури дернули на себя. Сестра не успела отпустить ручку и вывалилась из своего кресла:

— Эй, ты чего, сдурел? — уже с пола закричала она.

Тут же ее подхватили чьи-то руки и потащили на лестничную клетку, и практически в то же мгновение Василий бросился ей на помощь. Одним мощным прыжком он перемахнул через опрокинутое инвалидное кресло и грозно зашипел, встав в боевую стойку. Он был готов уже наброситься на молодого парня, который с силой тащил мою сестру к лифту. Все тело кота напряглось, готовясь к нападению. Похититель сестры даже не видел опасности, настолько он был увлечен своим мерзким делом. Вера пыталась кричать, но этот гад использовал какой-то хитрый захват шеи, так что из ее горла вырывались лишь сдавленные хрипы, лицо побагровело, на виске набухла жилка, а в глазах читался неподдельный ужас. Еще секунда — и она потеряет сознание.

В голове Василия уже созрел план атаки. Он уже предвкушал, как полоснет обидчика когтями по глазам, как вопьется ему в шею, как рассечет задними когтями яремную вену, а если повезет, то и до артерии доберется. Я буквально физически ощущал, как пасть Василия наполнилась слюной, предвкушая запах и вкус крови. Краем глаза я увидел и труп бойца Совета — мужчина в гражданской одежде лежал ничком в метре от лифта. Очевидно, этот гад сперва каким-то образом выманил его из соседней квартиры, убил, а после пошел звонить в нашу дверь.

Как и бывает обычно в моменты сильного стресса, время для Василия замедлило свой бег. Я ощутил, как его задние лапы напряглись, словно стальную пружину сжали до предела, а после эта пружина резко выпрямилась. Кот вытянулся в струнку и уже летел стрелой на своего врага, как вдруг парень резко обернулся в его сторону и вытянул перед собой какой-то круглый предмет. Я сразу узнал его — такой же плетеный кожаный амулет валялся у меня дома. Помнится, Пелагея мне его всучила как оберег против своей матери Радмилы. Я тогда его взял без задней мысли, поскольку был уверен, что обе ворожеи конкурируют за мою силу. Мне казалось вполне логичным, что одна ворожея таким образом нейтрализует вероятные воздействия на меня другой. А после разрешения той заварухи я притащил эту штуку домой и попросту забросил ее куда-то в ящик своего стола, причем сделал это вообще безо всякой задней мысли. Мне и в голову не пришло, что эта хрень может быть опасна.

Как оказалось, я ошибался, причем очень и очень жестоко. Эта вещичка, судя по всему, оказалось не простым оберегом, а чем-то много хуже. Увидев ее, мой кот сперва испытал неподдельный ужас, а после и вовсе вырубился. Все, на этом все его воспоминания обрывались, видимо, именно в тот момент он и оцепенел. Что делать дальше, я не знал, а потому попросту вернулся в свое тело.

— Быстро ты, — сказала Алиса. Судя по всему, меня не было в реальном мире секунды две, она даже не поменяла своей позы в кресле. — Как я понимаю, котика мы не спасем?

— Не знаю, — ошарашенно глядя на вурдалачку, прошептал я.

— Удалось хоть что-то разузнать?

Я растерянно кивнул, озираясь по сторонам, а после бросился в свою комнату.

— Если ты кровать не заправил, то мне пофигу! — съязвила вурдалачка, но все же с заинтересованным видом направилась за мной.

Я же неистово рылся в комоде, открывая один ящик за другим. Он должен быть где-то здесь. Точно помню, куда-то сюда я его швырнул.