Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
— Завтра, конечно же, — с готовностью ответил его собеседник. — Для этого мне потребуется… хм-м… — он погрузился в раздумья, потирая блестящую лысину.
Сегодняшним вечером, Цяо Фэн внял настойчивым просьбам Люй Чжана, старейшины, ответственного за новичков, о закупке тренировочного оружия, и, заодно, боевых шестов и посохов попроще. Во исполнение этих просьб, он заглянул к Юй Тяньтану, крупному торговцу всем, что делалось из дерева, и поделился с ним своей нуждой. Тот был не против помочь уважаемому главе Клана Нищих, но честно предупредил о сомнительном качестве последней партии нужного товара. Цяо Фэн, не желая
— Пожалуй, я смогу ненадолго отложить доставку мебели в дом господина Лу, — решительно произнес Юй Тяньтан. — Ещё, можно задержать плотогонов, что сплавляются по реке Ханьшуй — они как раз прибудут завтра, ранним утром. Так, я смогу найти достаточно носильщиков. Да, господин Цяо, можете не спешить с платой — свободных денег, что я мог бы пожертвовать на борьбу с киданями, у меня нет, так позвольте мне помочь Клану Нищих хотя бы трудом моих людей.
— Благодарю вас, господин Юй, — церемонно поклонился Цяо Фэн. — Ваша искренность согревает мне душу.
— Не стоит, господин Цяо, — мужчина расплылся в широкой и на редкость добродушной улыбке. — Я всего лишь скромный торговец. Не защищай мое дело вы и ваши младшие, меня бы уже не было на свете. Помощь вам — не только полезное деяние на благо великой Сун, но и простая благодарность.
— Как бы то ни было, спасибо вам, — невольно улыбнулся в ответ глава нищих. — Время позднее, и я достаточно задержал вас. Нам обоим пора домой.
— Передайте мое уважение госпоже Цяо, — склонил голову в вежливом кивке торговец Юй, и с лёгким недовольством добавил:
— Ах да, ещё одно. За доставку товаров отвечает мой младший брат. Прошу вас, если А Хай начнет намекать на подарки, в награду за хорошую работу, или ещё за что-то — откажите ему. Мой бестолковый братец совершенно не понимает требований времени, и чрезмерно любит деньги. Отец так и не сумел выбить из него эту глупость.
— Хорошо, господин Юй, — с лёгкой усмешкой ответил Цяо Фэн, и попрощался:
— Берегите себя.
— Удачной дороги, господин Цяо, — вновь поклонился торговец.
Покинув склады Юй Тяньтана, глава Клана Нищих двинулся домой, шагая сквозь полумрак городских улиц. Совсем неподалеку раздался звон гонга, и протяжный голос ночного обходчика возвестил, что наступает час Крысы[2]. Цяо Фэн ускорил шаг: его подворье располагалось на самой окраине города, и, чтобы получить так нужные часы ночного сна, ему требовалось побыстрее добраться до дома.
Продвигаясь через окраинные трущобы, глава нищих невольно притормозил, услышав нечто необычное даже для одного из наименее приятных мест в Сянъяне: женский голос, громко зовущий на помощь. Цяо Фэн с подозрением прищурился — по сей день, он пребывал в твердой уверенности, что его младшие накрепко вбили в головы даже самых твердолобых буянов и сорвиголов уважение к законам в пределах городской черты. Но вот, женский крик зазвучал вновь, отражаясь от стен лачуг сянъянской бедноты, и развеивая остатки сомнений. Раздражённо скривившись, мужчина поспешил на голос. Глупцам, посмевшим
Вскоре, неяркий свет луны — единственный источник ночного освещения в сянъянских трущобах, — выхватил из ночной тьмы неведомых злоумышленников. Один из них выкручивал руки невысокого роста девушке в длинном плаще, что-то говоря ей; его соучастники собрались вокруг, подзуживая своего заводилу злорадными выкриками. Их жертва вырывалась, отчаянно, но безуспешно.
От очередного резкого движения девушки, капюшон свалился с ее головы, и Цяо Фэн узнал фигурную заколку, блеснувшую золотом в свете луны. Ночным злодеям попалась его недавняя знакомица, куртизанка Сяо-Нань. При виде золота, бандиты загомонили вдвое радостнее, и к девушке потянулись ещё несколько пар рук.
Сияющий сгусток ци врезался прямо в лицо мужчине, удерживающему девушку, за малым не обезглавив негодяя. Его голова откинулась назад неестественно далеко, словно ночной разбойник решил заглянуть себе за спину, не поворачиваясь, и ради этого превзошел все пределы человеческой гибкости. Мертвое тело не успело упасть, как Цяо Фэн вновь атаковал, быстро и неотразимо. Его рукопашная техника прошила воздух извивом гибкого драконьего тела, и ударила с мощью разъяренного мифического чудовища, повергнув наземь всех бандитов во мгновение ока.
— С вами все в порядке, юная госпожа? — громко осведомился Цяо Фэн, спешно шагая в сторону девушки.
— Господин Цяо! — с радостным облегчением воскликнула та. — Вы спасли меня! Я… я сделала большую глупость, задержавшись допоздна…
Её сбивчивая речь прервалась болезненным криком — один из разбойников, доселе скрывавшийся в тени близлежащей бедняцкой хибары, метнулся к девушке, и ухватил ее за шиворот. Острие ножа сверкнуло, вознесенное вверх, и резко опустилось.
— Сяо-Нань! — вскричал Цяо Фэн с нешуточным беспокойством. Он не испытывал привязанности к этой случайной знакомой, но вред, нанесенный невинной душе, не мог оставить его безучастным.
Полыхающий мощью столб света ударил в злодея с ножом, и отшвырнул его прочь. Ночного разбойника смяло, словно тряпичную куклу: обозленный глава Клана Нищих применил свое боевое искусство в полную силу.
Подбежав к лежащей девушке, Цяо Фэн опустился рядом с ней на колени. Широко раскрытые глаза Сяо-Нань блестели в лунном свете; бессильно распростершись на земле, она часто дышала, судорожно хватая воздух ртом, и кривилась от боли.
— Где рана? — требовательно спросил Цяо Фэн.
— Спина, — прошептала девушка. — За левым плечом.
Глава нищих рванул край своей рубахи, отрывая кусок полотна, и наклонился к лежащей, намереваясь, для начала, остановить кровь. Ранение, описанное Сяо-Нань, могло оказаться очень серьезным, и Цяо Фэн спешил, как мог, пытаясь спасти чужую жизнь.
Вдруг, резкая боль пронзила бок мужчины. Ее вспышка словно заставила кровь, текущую в жилах Цяо Фэна, загореться, подробно сухой траве от неосторожной искры, и растечься по всему телу иссушающим жаром. Силы вмиг оставили мужчину, и он рухнул лицом вниз, рядом с той, кого так усердно спасал. А в следующий миг, к нему склонилось лицо девушки, известной ему, как Сяо-Нань. Пышущая довольством, она не показывала ни следа тех боли и страха, что наполняли ее черты какие-то мгновения назад.