Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
— Все верно, старший, — кивнул Мужун Фу. — Мне известно местонахождение Нефритовой Пещеры Ланхуань, и способ открыть ее, но возможность беспрепятственно пройти мимо ее охраны была мною утрачена. Ваше несравненное боевое искусство мне эту возможность вернет. Взамен на вашу помощь, я готов по-братски разделить добытое: треть каждому.
Тонкий, дребезжащий смех старца в перьях и глухой хохот его спутника прозвучали почти одновременно. Оба престарелых воина, вторгшихся в Ласточкино Гнездо, смеялись от души, качая головами, и широко ухмыляясь. Мужун Фу даже слегка обеспокоился этим непонятным весельем, и начал готовиться к
— Я за то, чтобы согласиться, Дуань Яньцин, — обратился он к своему соратнику. — Кто бы мог подумать, что молодой господин Мужун — настолько разумный и трезвомыслящий человек, не обремененный, к тому же, излишней щепетильностью!
«Почему бы и нет, Дин Чуньцю,» жуткий голос старца в маске звучал почти спокойно, а кривая ухмылка искажала его изуродованные черты еще сильнее. «Мне нет разницы, как мы получим желаемые знания. Если Мужун Фу хочет помочь нам — пусть помогает.»
— Значит, решено, — торжествующе улыбнулся наследник Мужунов. — В таком случае, предлагаю выпить чаю, и обсудить, как нам лучше всего добыть хранящееся в Нефритовой Пещере Ланхуань. Гань, — подозвал он единственного оставшегося невредимым соратника. — Позаботься о Бо-Э и Бутуне. Байчуань, — баюкающий поврежденную руку мужчина невозмутимо повернулся к своему старшему. — Пригласи слуг — нужно угостить моих дорогих гостей.
Беседа троих воинов, молодого и двух пожилых, затянулась более, чем на час, но в конце концов, стороны составили план, что удовлетворил всех, и сговорились об условных знаках. После этого, Дин Чуньцю, Дуань Яньцин, и их спутница вежливо откланялись, и покинули Ласточкино Гнездо. Проводив вторженцев, обернувшихся союзниками, Мужун Фу собрал своих потрепанных соратников, и принялся излагать им ту часть задуманного, в которой должны были поучаствовать они.
* * *
Этим же вечером, в Ласточкино Гнездо прибыли ещё двое гостей, но на сей раз — званых и давно ожидаемых. Малорослый мужчина в длинной хлопковой рубахе с меховым воротником передал поводья коня слугам, и, подумав, стащил с головы пышную меховую шапку, открывая закатным лучам выбритую макушку промеж двух кос на висках. Другой новоприбывший, напыщенного вида мужчина в кожаной броне, свою меховую накидку снимать наотрез отказался. Друг на друга гости Ласточкиного Гнезда глядели без большого доверия, но и враждебности не проявляли.
Расторопные слуги проводили обоих посетителей в главную залу поместья, уже очищенную от следов недавнего разгрома, где их ожидал хозяин Ласточкиного Гнезда.
— Присаживайтесь, господин Улубэй, господин Жэньюн, — доброжелательно кивнул он гостям, указывая на столики, ближние к его месту.
— Почему ты не встаешь, чтобы поприветствовать меня, Мужун Фу? — гордо вопросил мужчина в меховой накидке. — Подобное отношение к полномочному послу Западного Ся, наследному вельможе, и господину четырех уделов — верх неуважения. Пренебрегая вежеством, ты не показываешь себя достойным благосклонности моего государя, или заслуживающим руки его дочери.
— Даже раненый и обессиленный, дракон остаётся драконом, — бесстрастно ответил наследник семьи Мужун. — Я принимаю вас в своем поместье, чья земля — последний осколок царства Янь, трон которого по праву принадлежит мне. Но я не настаиваю,
— Почему здесь — мы оба, Мужун Фу? — безмятежным тоном поинтересовался второй гость. — Не то, чтобы я требовал к себе каких-то особых почестей, но не легче ли было бы поговорить с каждым из нас наедине?
— Господин Улубэй прав, — немедленно задрал нос тангут по имени Жэньюн. — Между Ляо и Западным Ся нет ни союзов, ни соглашений. Зачем ты назначил нам встречу в одно время? Или ты считаешь, что по отдельности, мы недостойны твоего царственного внимания? — он и не подумал скрывать насмешку в голосе.
— Разговор, что мы поведем, коснется обоих ваших царств, — невозмутимо ответил наследник семьи Мужун. — Позже, я встречусь с вами лично, господин Жэньюн, для обсуждения моей женитьбы на принцессе Иньчуань. С вами, господин Улубэй, я увижусь ещё неоднократно. Но сегодня, мы будем говорить о том, что важно для нас всех. О грядущей войне.
— Не вижу причин обсуждать ее с этим тангутом, — насторожился Улубэй. — Ни ему, ни его царству нет дела до планов моего государя на сунские земли. Если ты хочешь, чтобы я открыл тебе хоть что-то из известного мне о военных делах, говори со мной наедине.
— Не могу не признать правоту господина посла Ляо, — впервые за всю беседу, Жэньюн глядел без самодовольства, но с искренним недоумением. — Вторжение киданей в Сун не затрагивает Западное Ся.
— Напрямую — нет, — в голосе Мужун Фу звучало вселенское спокойствие. — Однако же, оно дарит нам всем замечательную возможность. Военные планы я и вправду буду обсуждать с вами лично, господин Улубэй. Сегодня, мы поговорим о вещах более… мирных, — холодная улыбка на мгновение промелькнула на лице молодого мужчины.
— Как вы, возможно, знаете, Мужуны — потомки правящей семьи царства Янь, — заговорил он нарочито спокойным тоном, с трудом скрывающим напряжение. — Царства, многие сотни лет назад поглощенного Северным Вэй, что, в свою очередь, исчезло с лица земли под давлением времени. Но вор никогда не станет истинным господином украденному, как бы давно ни случилась кража. Поколениями, семья Мужун трудилась изо всех сил, пытаясь восстановить царство Янь, вернув принадлежащее нам по праву. Сегодня, у меня имеется отличная возможность в один шаг достичь неба[4], — он не сдержал довольной улыбки. — Возможность успешно завершить великую работу моего семейства.
— Бывшие земли Янь нынче принадлежат моему государю, — вклинился в его речь Улубэй. — Император Даоцзун не станет отдавать тебе всю провинцию Чжунцзин, и часть Дунцзина, до самой границы с Когурё, что бы ты ни предложил взамен, — кидань говорил без какого-либо нажима — даже с интересом.
— Уверяю вас, господин посол: от соглашения, что я хочу предложить вам, Ляо не потеряет ничего, а приобретет — многое, — безмятежно ответил Мужун Фу. — Но я продолжу. Возможно, это станет для вас новостью, но бяньцзинскому двору, и лично императору Жэньцзуну, известно о готовящемся вторжении киданей. Им донес об этом Клан Нищих — у попрошаек имеются глаза и уши как в Ляо, так и в вашем, господин Жэньюн, царстве. Ханьского оборванца трудно отличить как от киданя-бедняка, так и от бродяги-тангута, — услышав эти слова, послы встревоженно переглянулись.