Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
— Ты прискорбно глуп, Ма Даюань, настолько, что не отличишь белизну девственно-чистой простыни от многократно запятнанной грязной тряпки, — издевательским тоном бросил он. — Но милостивое небо, взамен отнятых излишков ума, одарило тебя умением ловко складывать слова. Я принимаю данное тобой прозвище — Серебряная Змея. Запомните его, и запомните крепко, — обратился он ко всем окружающим. — Ведь если вы и вправду решите стать врагами моей секты, то везде, где оно прозвучит, Клан Нищих будет нести позорные поражения! — он весело рассмеялся, и очертил полукруг клинком меча, указывая острием на окружающих его нищих. — Ну что,
Бай Шицзин, злобно оскалившись, повелительно взмахнул своей булавой. Бросив собратьям короткую команду, он шагнул вперед, подавая пример. Шэчи, упреждая дружный шаг нищих, метнулся прямо на них, и встретил их широким рубящим взмахом. С полдесятка воинов клана отшатнулись, роняя перерубленные пополам посохи, и теряя кровь из длинных и болезненных, пусть и неглубоких, ран. Бай Шицзин накинулся на него, и они сцепились в короткой сшибке, скрестив оружие. Инь Шэчи без труда отшвырнул старейшину назад, вдогонку кольнув его в грудь быстрым движением. Его противник покачнулся, выпустив оружие из рук, и отступил, прижав ладони к ране.
Му Ваньцин держалась рядом с мужем, прикрывая ему спину, и ее короткий меч словно обратился тысячей клинков, болезненно жалящих любого, кто посмел атаковать молодую пару воителей. Нищие отшатывались, утирая кровь с разрезанных лиц, баюкая рассеченные конечности, и прихрамывая на подрубленные ноги.
Шэчи отчаянно крестил воздух мечом, отбивая множество ударов одновременно, и успевая атаковать в ответ. Много воинов Клана Нищих получило обидные и болезненные раны от его клинка этим утром, лишившись ушей, носов, и пальцев — глумливо смеясь, юноша уязвлял своих противников одного за другим, заставляя отступать.
— Прекратить немедленно! — раздался громовой голос, сотрясший воздух подворья Ван Цзяньтуна. Нищие невольно замерли, и откатились прочь, помогая своим раненым. Инь Шэчи, криво ухмыльнувшись, крутанул мечом, стряхивая с лезвия кровь, и убрал оружие за спину, держа его обратным хватом. Му Ваньцин, наоборот, подобралась, держа наготове свой стреломет. На поле боя пришел Цяо Фэн.
— Что здесь творится? — грозно промолвил он, выходя из-за спин товарищей по клану. — Если ты хотел поупражняться в воинских искусствах с моими младшими, братец Шэчи, зачем калечить их? И что… — он заметил, наконец, труп Кан Минь, и застывшего рядом с ней Ма Даюаня. Удивленно моргнув, он обратил вопрошающий взгляд на Шэчи и Ваньцин.
— Это ведь не вы… — недоверчиво протянул он, не заканчивая фразу.
— Да, моя жена убила эту распутную женщину, — легко ответил Инь Шэчи. — Ваш старейшина и гордый носитель зеленой шапки, Ма Даюань, уже успел объявить меня, и даже мою секту, врагами вашего клана. К чему дальнейшие разговоры, брат Цяо? Давай, покажи мне свое боевое искусство, — он приглашающе махнул рукой.
— Но почему? За что? — непонимающе воскликнул наследник Клана Нищих. — Нужно как следует разобраться во всем этом…
— Цяо Фэн! — прервал его речь крик очнувшегося Ма Даюаня. — Немедленно уничтожь врагов клана! Я приказываю тебе!
— Но ведь это же… — попытался возразить Цяо Фэн, но потерявший жену старейшина не собирался его слушать.
— Немедленно! — заорал он, брызгая слюной. — Сейчас же! Повинуйся
— Беги к лошадям, — тихо сказал юноша жене. — Я задержу его, и догоню тебя, — Ваньцин коротко кивнула, и метнулась прочь длинным прыжком, ускоряя себя техникой шагов.
Цяо Фэн едва успел применить свою защитную технику — волна ци, вырвавшаяся из его ладоней, остановила острие меча в каком-то чи от его груди. Инь Шэчи не собирался отдавать бывшему другу, и вынужденному врагу, преимущество первого удара, и атаковал первым, быстрый, как молния, но все же не успевший. Юноша не стал вступать в продолжительную борьбу, и меряться с Цяо Фэном силой — он уклонился от его техники, и, скользнув в сторону, настиг одного из стоящих поодаль нищих. Легко уйдя от неуклюжего и поспешного удара посохом, и ухватив тоненько вскрикнувшего парня за лохмотья, Шэчи резким усилием швырнул его в своего противника. Цяо Фэн вынужденно прекратил атаку, и перехватил в воздухе товарища по клану, летевшего на него диковинным снарядом. Когда наследник Клана Нищих вновь повернулся к врагу, того уже и след простыл.
— Попомните Серебряную Змею! — раздался веселый крик Инь Шэчи от коновязи. — Вы еще проклянете день, когда решили сделать его своим врагом!
Юноша и девушка, оседлав белого и черного скакунов, пронеслись по подворью Ван Цзяньтуна быстрее ветра, и исчезли вдали, оставив за собой лишь клубы пыли.
Примечания
[1] Один шэн равен литру.
[2] Один доу равен десяти литрам.
[3] Зеленая шапка — знак супружеской измены. Китайский аналог т. н. рогов.
[4] Имя «Шэчи» переводится как «роскошь». Фамилия «Инь» частично созвучна с произношением иероглифа «инь», означающего «серебро». Первый слог имени «Шэчи» частично созвучен с иероглифом «шэ», означающим «змея».
Глава 8
Описывающая сражение серебряной змеи, северного дракона, и южного дракона против голодного тигра
— Это… я… хм-м… — Му Ваньцин, чья кобыла шагала стремя в стремя с жеребцом Инь Шэчи, выглядела неподдельно смущенной, и все никак не могла найти верных слов, чтобы завести разговор с мужем.
— Не стесняйся, жена моя, и говори все, как есть, — подбодрил ее юноша. — Ты можешь высказывать мне свое недовольство без единого сомнения — я не обижусь. Ты огорчена тем, что я пообещал облегчить поиски твоего учителя, а в итоге, лишь отдалил тебя от нее?
— Нет, Шэчи, я вовсе не в обиде на тебя, — с неловкостью ответила Ваньцин. — Я недовольна собой. Кан Минь получила по заслугам, — в ее голосе на мгновение зазвучало ожесточение. — Но из-за того, что я убила ее, ты рассорился с крупнейшим кланом Поднебесной, и не сможешь с их помощью узнать больше о своем враге… — она смущенно умолкла.
— Да, эта глупая распутница очень неудачно вмешалась в нашу жизнь, — беззаботным голосом ответил Инь Шэчи. — Меня поражает, насколько дурны могут быть иные люди — даже в смерти, она сумела навредить нам! Верно, останься она в живых, близкие к ней люди претерпели бы неисчислимые страдания, — он весело усмехнулся, и Му Ваньцин робко ответила на его улыбку.