Восход Луны

Гепард Лайри

– Давай не будем сердиться на меня.
– Тепло подсказал я.

– Я не сержусь, - кивнула она, - уже поняла, какая это глупость.

– Хорошо.
– Погладил Луну по спине между лопаток - она посмотрела на меня вопросительно и с укором, как будто я сделал ей что-то непристойное, но промолчала и отсела в сторону.

– Мы помирились?
– Тронула она копытом мое плечо.

– Да. Мне по-любому не выгодно с тобой ссориться.

– Не выгодно?
– С удивлением переспросила пони.

– Во всем, что я делаю, я ищу выгоду прежде всего для себя. Выгоду если не материального,

то душевного плана. За дело Селестии я взялся потому, что она посулила хорошие деньги в случае успеха.

– Я так поняла, это материальная сторона. А душевная?

– Ну, представь, целыми днями сидит в моей квартире угрюмая, неприветливая кобыла. Каждый день жрет фрукты, овощи, хлеб и сок, причем, жрет заметно больше чем я. С ней ни поговорить, ни посмеяться, ни почесать ее, ни полюбоваться, даже не поругаться толком - она всем видом показывает, что я для нее пустое место. Да еще это чудо в перьях заявляет, что будет сердиться на меня целых пятьсот лет.

– Серьезно, пятьсот?

– Да. Вот и скажи, оно мне надо, такое?

– Нет, наверное. Но пятьсот… Ах, ты меня так описал?! Значит, это я угрюмая и неприветливая?
– Кобылица звонко рассмеялась и закрыла мордочку копытами.
– Мне так стыдно за себя, та-а-ак стыдно-о-о, ой!

– Это ты сидела тут, вся такая из себя грозовая туча. И мне пришлось вытаскивать тебя из мрачного бытия за хвост.

– Так вот кто насиловал мой хвост, нашелся, злодей!
– Обличительно указала принцесса копытом в мою сторону и бросилась на меня. Началась шутливая борьба с применением захватов, удержаний и прочих силовых приемов. С дивана мы сползли на пол, где борьба развернулась с большим размахом. Я весил немногим тяжелее Луны и имел заметное преимущество в виде цепких пальцев. Пони была проворнее, и ее хлесткие удары крыльями оказались весьма болезненными. Однако рог она не применяла.

Рыча и сопя, мы сплелись, стремясь поставить друг друга во все более неудобную позу. Борьба шла с переменным успехом. Раз я изловчился схватить Луну зубами за горло и слегка сжать, ощутив восхитительный животный трепет жизни. За что получил качественный тычок копытом в бок. Чуть позже позволил ей одолеть меня - повалив на спину, Луна стояла двумя ногами на моей груди и шее, осознавая превосходство: своим весом она сразу проломила бы мне ребра и трахею, обрекая на мучительную смерть. Наклонясь, пони с любопытством приблизила мордочку к моему лицу - я нежно лизнул ее нос.

Луна не удивилась, или устала удивляться. Отступив, легла рядом. Грива всклокочена, хвост завязался морским узлом, перья встопорщены, перекошены - вид аликорна был до крайности хаотичный и вместе с тем, умиротворенный. Лишь рог, увенчанный колпачком от фломастера, выглядел воплощением незыблемого порядка.

– Мне так хорошо с тобой.
– Тихо вздохнула она.

– Рад слышать это. Я тебе ничего не вывихнул?
– Поинтересовался, хрустя суставами.

– Я в порядке.
– Пони тряхнула головой, вытянула шею, встала, подвигала крыльями, ногами и хвостом. Легла.
– Вот только насчет рога…

– Это когда я за него схватил, чтоб наклонить тебя?

– Да.
– Луна серьезно посмотрела на меня.
– Я уже говорила,

рог используется для магии, внутри него есть нервы, он чувствителен к прикосновениям. Ты схватил меня, и я испытала очень неприятное чувство, что вдруг рог сломается. А поломка рога доводит пони до безумия. Это был один из видов казни для единорогов. Вроде и не смертельно, всего лишь отломан рог, но последствия плачевны. Пожалуйста, запомни: никогда и ни при каких обстоятельствах не хватай друзей за рог.

– Хорошо. Спасибо, что объяснила.

– Я должна была сказать, чтоб ты по незнанию не покалечил меня случайно.

– Знаешь, мне очень интересны твои крылья. Можно рассмотреть их?

– А чем они интересны?
– Луна протянула мне крыло.

– Уже тем, что они есть у тебя. В нашем мире у животных четыре ноги, либо две ноги и два крыла, то есть, в любом случае, четыре конечности, а не шесть.

– Ну, смотри, раз так.

Сев, я осторожно прошелся руками по всей длине крыла, ощупывая мышцы и кости. Крыло, похожее на орлиное, имело впечатляющий размах. Изучив переднюю ногу пони, я нашел правую лопатку, но как только я положил ладонь на спину - аликорн отчего-то тихо и довольно застонала, выгибаясь навстречу руке, и так я легко нашел вторую правую лопатку, связанную с крылом.

– А помнишь, когда я купал тебя, ты сказала, что слишком слаба для полетов?

– Да.

– Но вчера ты очень даже хорошо летала. Похоже, из беспомощной земнопони ты стала пегасом.

– О, верно.
– Хихикнула Луна, подняв крыло - я осматривал снизу его и бок.

– Я полагаю, чтобы окрепнуть, тебе нужна была не столько еда и отдых, сколько моральная поддержка.

– Ты прав.

– Давай попробуем устроиться так, чтоб тренировать крылья, не выходя из дома. Это не заменит настоящий полет, но хотя бы ты будешь уверена в своих силах.

– И как же?

Я перелег на середину комнаты.

– Встань надо мной, поставь передние ноги по бокам. Задние ноги поставь на пол между моих ног. Теперь присогни колени и немного опустись. Руками я обнимаю тебя за спину выше и ниже крыльев, а ногами обнимаю за круп. Таким образом, я надежно удерживаю тебя.

Луна слегка нервничала, но последовала моим инструкциям.

– Почему ты волнуешься?
– Спросил я.

– Пожалуй, потом объясню. Ты держишь меня. Что дальше?

– Работай крыльями, стремись взлететь вверх. И не надо стараться сразу изо всех сил. Начинай потихоньку. Когда будешь уставать, прекращай тренировку.

Аликорн со вздохом развернула крылья, и мои пальцы ощутили движения мощных мышц на ее спине. После нескольких энергичных взмахов ее сердцебиение резко участилось. Воздух свистал от крыльев Луны, со стола летели карандаши, бумаги. Пони вытянула шею и подняла голову чуть вверх, так что я не видел выражения ее мордочки, но знал, что она сосредоточена на движении. Закрыв глаза, я лежал в центре вихря. Крепко обнимая разгоряченную принцессу, слыша ее дыхание, каждым своим нервом чувствуя первозданную природную силу кобылицы, неукротимое, безудержное стремление к жизни, свободе, гармонии, совершенству - я слился с аликорном в единое целое, вобрав всю ее и отдав всего себя.