Восхождение. Современники о великом русском писателе Владимире Алексеевиче Солоухине
Шрифт:
15 июня на здании Владимирского авиамеханического колледжа была открыта мемориальная доска в память о том, что шестьдесят лет назад, с 1938 по 1942 год, впервые уехав в город из родного села, здесь учился на технолога по металлу крестьянский сын Володя Солоухин, будущий замечательный русский писатель, прославивший владимирскую землю, свою алепинскую родню и фамилию (впоследствии, когда он увлекся происхождением русских фамилий, установил, что его собственная ни от каких ни от соленых ушей, а от соловьев – Соловухин – Солоухин). Право открыть доску предоставили мэру города И. Шамову. Он разделил эту честь с губернатором Н. Виноградовым («Здесь высоко, Николай Владимирович, ваша помощь нужна»).
Эта краткая церемония собрала столько людей, что инспекторам ГИБДД пришлось перекрыть движение на Студеной горе. Приехала вдова писателя Роза Лаврентьевна Солоухина, его московский друг еще с Литературного института Семен Шуртаков. На барельефном изображении (работа владимирского художника-графика В. Корчагина) писатель – с улыбкой, знакомой многим, в ту счастливую пору, когда
Лев Аннинский О Солоухине
«Ежедневный урок» – передача, посвященная 80-летию Владимира Алексеевича Солоухина. Семь лет назад Солоухин умер, и отпевали его в Храме Христа Спасителя. А родился в 1924 году – в год смерти Ленина. И начинал, я думаю, как настоящий ленинец, потому что уже при советской власти воспитан, и на фронт не попал, но в Кремлевском полку служил. И есть даже слух. Когда Черчилль обходил Кремлевский полк, он натолкнулся на молодцеватый взгляд одного из курсантов, и долго вглядывался, разгадывая русский характер. И когда показали Сталину эту хронику, он спросил: «Это что за курсант?» Ему сказали: «Это Солоухин». – «А что он делает?» – «Он стихи пишет». И Солоухина приняли в Литературный институт. Через несколько лет, в начале пятидесятых, Солоухин прогремел как автор «Капли росы», как автор «Владимирских проселков», и впервые в нашей советской литературе прозвучала с такой силой и болью тема малой родины, среднерусской полосы. Следующий звездный час Солоухина был, когда он, заинтересовавшись православием, написал «Письма из Русского музея», написал «Черные доски». После чего вся атеистическая интеллигенция выучила, что такое Умиление, что такое Оранта, что такое Одигитрия. И эти «Письма» стали событием в нашем внутреннем преображении и на нашем пути к христианству. И последний писательский подвиг Солоухина – состоял в том, что он всмотрелся в фигуру Владимира Ильича Ленина и заявил миру, что Ленин – русофоб. Я работал в том журнале, который напечатал эту инвективу в адрес Ленина, мы эту публикацию антиленинскую солоухинскую снабдили двумя очень дельными статьями двух марксистов, которые доказывали, что Ленин не был русофобом, а действовал по другим мотивам и по другой ситуации. Тем не менее журнал наш тогда на девять месяцев закрыли. Таким образом, Солоухин несколько раз в своей жизни становился одним из главных фигур нашего прозрения, или нашего заблуждения, или нашего покаяния, и вообще нашего духовного пути. Поэтому все, что связано с ним, достойно всяческого интереса.
Алексий, Патриарх Московский и всея Руси
«…Этот юбилей собрал людей, неравнодушных к творческому наследию писателя, его единомышленников, ценителей и поклонников его самобытного таланта. За годы жизни Господь судил Владимиру Алексеевичу многое сделать и пережить. Однако во всех жизненных обстоятельствах он всегда являл пример принципиальности, честности и верности своему призванию. Он прошел долгий, насыщенный многими событиями и испытаниями творческий путь. Сегодня В. А. Солоухина знают как выдающегося писателя современности, внесшего свой вклад в сокровищницу мировой культуры, в создание высокохудожественных литературных произведений. Многочисленные выступления в российской и зарубежной печати, участие во многих общественно значимых событиях, труды по воссозданию храма Христа Спасителя – все эти и другие дела Владимир Алексеевич с успехом осуществлял на протяжении всей своей жизни. И, видимо, промыслительно, что его призвание было совершено в воссозданной всероссийской святыне. Своим подвижническим служением искусству, мудрым словом и добрым делом он с данным от Бога ему талантом убедительно свидетельствовал о любви к России. Приверженность к высоким христианским идеалам и вере в великую духовную силу нашего народа снискали для Владимира Алексеевича заслуженный авторитет и признание. А его вдохновенное творчество неизменно привлекало и привлекает к себе внимание культурной общественности. Господи, да упокой душу его в селениях небесных, и да сотвори ему вечную память…»
Июнь. 2004 г.
Александр Трифонов «И свет во тьме, как прежде не погас…»
Нам не дано оценить величие и неповторимость тех, кто живет рядом с нами. Так бывает всегда, что ж поделать – природа человеческая неизменна.
Алепино – ныне совсем уж небольшое село. Здесь в крепком, с каменным цокольным этажом доме, недалеко от полуразрушенного храма, который стоит на берегу заросшего ряской деревенского пруда, началась жизнь Владимира Солоухина. Вместе с другими деревенскими мальчишками он бегал по окрестным проселкам босиком, удил рыбу, ходил в лес по грибы, по ягоды. Но и став уже известным писателем, барином себя не держал – с мужиками на День Победы бредешком процеживал умирающий пруд, пил водку, закусывая жареными карасями тут же, на свежей травке. Писал об этом сочно и вкусно, но и с оттенком горечи… Нынче Владимиру Алексеевичу исполнилось бы 80 лет.
По этому случаю 14 июня на родину писателя съехалось множество народу из окрестных сел, Владимира, Москвы и еще невесть откуда. И звучали над прудом, над домами и домишками сельскими, отдаваясь в лугах, разные голоса. В том числе и голос самого писателя: «…Я родился на владимирской земле, в крестьянской семье. И это большая удача, потому что я не могу пожаловаться на свою жизнь. Я считаю, что
…Когда ходил по владимирским проселкам, фактически открывал свою Родину». К юбилею Солоухина во Владимире была переиздана одна из его самых знаменитых книг – «Владимирские проселки». Но организаторы юбилея, видимо, не решились пустить ее в продажу тут же, при великом скоплении земляков и почитателей, – столь мизерным оказался тираж. Солоухин завещал похоронить его на сельском погосте. Он любил приходить сюда, на окраину села, на взгорье, поросшее соснами, подолгу сидеть, любуясь дух захватывающим простором, размышлять о чем-то своем, сокровенном. Эти размышления рождали книги, которые долго еще будут жить не только на Владимирщине. Они, как и сам писатель, как и память о нем, уже принадлежат человечеству. На кладбище, где упокоился прах Владимира Алексеевича под вековыми соснами, отслужили панихиду.
В райцентре Ставрово, в местном краеведческом музее открылась постоянная экспозиция, посвященная жизни и творчеству Владимира Солоухина. Экспонатов пока небогато, но устроители надеются на помощь друзей, знакомых и поклонников таланта писателя. Семен Шуртаков, известный писатель, лауреат Государственной премии, друг и однокурсник Солоухина по Литературному институту, вспоминает: «Мы познакомились в августе 1946 года. У доски, где вчитывались, холодея от ожидания, в списки зачисленных. “Ну что, хлопец, прошел?” – раздалось у меня за спиной. Я обернулся – на меня смотрел улыбчивый, русоволосый, в гимнастерке со следами недавно снятых погон, парень. Ну а я был в тельняшке – только демобилизовался с Тихоокеанского флота. Я-то нижегородец. И спросил у него: не земляки ли мы? Он ответил, нарочито “окая”: я с Володимирщины, нас разделяет только речка Клязьма. Значит, мы с тобой самые близкие земляки… Так началась наша дружба, которая и со смертью Володи не закончилась, – тихо говорил Семен Иванович. – Тропа к его могиле не зарастет. Видите, с каждым годом сюда приходит все больше людей. Это означает, на мой взгляд, не только благодарную память, но и то, что все большее число соотечественников разделяет взгляды Солоухина, его позицию. Его отношение к России, его боль и надежду».
В этой поездке познакомились мы с Михаилом Мендоса-Бландоном, президентом Благотворительного фонда «Энциклопедия Серафима Саровского». Его история сама по себе замечательна. Отец Михаила, революционер из Никарагуа, учился в Москве, а после учебы решил вернуться на родину к привычной деятельности – террору и борьбе. Но мама маленького Миши Любовь Васильевна, не разделяя намерений супруга, осталась в Москве и ребенка не отдала. Глава интернационального семейства, как говорят, сгинул, сойдя с трапа самолета в Никарагуа. Дальнейшие поиски результата не дали – революция… Михаил помнит и чтит отца, но считает своей Родиной и единственной страной, где живет и собирается жить, – Россию. Вместе с женой Мариной и матерью растит шестерых детей – четверых мальчиков и двух девочек. С Владимиром Алексеевичем он познакомился еще будучи студентом. Конец восьмидесятых – пора больших надежд всего общества, время, когда Солоухин публично провозгласил идею воссоздания храма Христа Спасителя – символа, как он говорил, красоты, веры и памяти народной. Михаил Мендоса с друзьями взялся помогать писателю.
– Мое личное знакомство с Солоухиным нельзя считать совершенно случайным, – вспоминает Михаил Орландович. – Мама очень любила и продолжает почитать его. Как-то один из моих приятелей принес зачитанный толстый журнал, в котором была опубликована повесть Солоухина «Черные доски». Она меня потрясла… Впервые мы встретились и познакомились в 1988 году, когда я помогал С. А. Шатохину и Ф. Я. Шипунову в организации вечера, посвященного 70-летию А. И. Солженицына. О нем уже говорили, но еще шепотом. Вечер был, как теперь выражаются, несанкционированным, за нами откровенно следили. Но пришли и выступили многие достойные люди – писатели Валентин Распутин, Владимир Крупин, Леонид Бородин, только что вернувшийся из мест заключения… Выступил и Солоухин. После этого мы встречались много раз, беседовали, я был приглашен в его дом. Но, признаться, так и не осмелился воспользоваться приглашением. Знаете, как в молодости бывает: еще не вполне осознаешь, с кем тебе повезло быть знакомым. А еще думаешь – так будет всегда, еще успею. Теперь очень жалею, что не успел. Все оборвалось в начале апреля 1997 года, когда Владимира Алексеевича не стало. В первую годовщину его смерти мы приехали в Алепино только с Мариной. На первых «Солоухинских чтениях» народу было не много. Не скрою, меня это задело. Уже на обратном пути мы решили – теперь ежегодно будем заказывать автобусы, пригласим друзей и знакомых писателя, знатоков его творчества, членов нашего православного братства «Во имя преподобного Серафима Саровского». С тех пор так и делаем. Нынче я был приятно поражен масштабом «Чтений». С нами приехали писатель А. Н. Стрижев и поэтесса Людмила Барыкина, издавшая в 1997 году книгу Солоухина «Последняя ступень», кинорежиссер и поэт А. Васильев, общественный деятель С. А. Шатохин, да всех не перечислить. На следующий год постараюсь привезти с собой еще больше ценителей наследия Солоухина.