Восхождение
Шрифт:
Я видел на заводе одну такую электростанцию еще на стапелях, а другую на воде заводского затона. Суда производят внушительное впечатление своим мощным широкобортным корпусом, большим, чем на обычных судах, количеством труб, которые высятся над металлическим чревом корабля.
Далеко уплывают теперь от Тюменской гавани, справедливо называемой «воротами в Сибирь», эти суда-электростанции. На Колыму, на Печору, на Алдан, на острова Ледовитого океана. Плавучие электростанции, энергопоезда работают в районах тюменского севера.
Однако с их помощью
Ее возвели за четыре года! Срок поразительный.
В Сургуте говорят, что на тюменской земле вместе с пуском первых агрегатов Сургутской ГРЭС случилось еще одно техническое чудо. И это справедливо. Вот еще один пример тому, как большая и благородная цель рождает и огромную энергию строителей.
Основные строительные работы начались здесь только в 1971 году, года полтора заняла тщательная и продуманная подготовка тылов, строительной базы. А затем все нарастающая по темпам работа в котловане, темпированный монтаж блоков и узлов, которые собирались тут же, на площадке, и готовыми или же сильно укрупненными подавались в здание станции. Это примета современного высокоорганизованного строительства.
Сейчас на Сургутской ГРЭС идет строительство второй очереди, и тоже с мощностью в два с половиной миллиона киловатт. Итого пять миллионов! Это по мощности новая Братская ГЭС, использующая почти даровое топливо попутных, вырывающихся из земных глубин вместе с нефтью природных газов.
Дорога от города к ГРЭС выложена большими бетонными плитами. Машину слегка трясет на стыках. По обочинам мелькают тощие сосенки, ельник, поднявшиеся на болотистой земле, покрытой тонким зеленым ковром травы.
Около ГРЭС небольшой поселок — пятиэтажные каменные дома, но многие работающие на станции живут в городе. Дыхание ГРЭС слышно издали. Прямоугольник каменного гиганта с мощными трубами поднялся над тайгой. Мохнатая шапка дыма висит над станцией и, растворяясь, постепенно уходит в сторону движения ветра.
Внутри, как обычно на таких станциях, чистота, малолюдность. Помещения соединены галереями с цветными витражами. Сквозь них видны деревья, зелень, цветы.
Чем ближе к основному корпусу, тем сильнее гул котлов и явственнее вибрация от работы генераторов. ГРЭС тоже напоминает корабль, как и суда «Северное сияние», только не плавучий, а на вечной стоянке. Это ощущаешь особенно рельефно, когда движешься по переходам, галереям, с этажа на этаж поднимаешься по крутым металлическим лестницам.
Кабинет директора станции Василия Григорьевича Голикова на самой высокой галерее. Это одновременно и как бы наблюдательный пункт, отсюда просматривается весь главный корпус.
Директор
Я увидел в центральном зале станции, на кране, за рычагами которого сидела веселая узкоглазая девушка, большой плакат со словами:
«Делать — значит жить хорошо!» И рядом другой — цитата из К. Федина: «Нет малых и больших дел, всякое дело велико, если исполняется по зову Родины».
Оба лозунга читались и как призыв, и как определение того социального оптимизма, который, должно быть, характерен для тех, кто работает на ГРЭС. И кран, и лозунги на нем — все время в движении над огромными котлами.
Голиков, бывший фронтовик, инженер, недавно принявший ГРЭС, заметил, что станцию за смену обслуживает всего сорок человек. Таков уровень автоматизации.
Свет от Сургута идет во все города нефтяного Приобья. Вскоре высоковольтная линия направится круто на север, к Надыму. И по мере введения новых агрегатов все более мощным станет этот животворящий поток энергии, устремленный в необозримые просторы тюменского севера и Заполярья.
Если Сургутская ГРЭС — энергетическое сердце Приобья, то Самотлор — нефтяное.
О Самотлоре пишут немало. Это озеро, окруженное болотами, под которым обнаружено озеро нефти, многоярусное, протянувшееся на много километров, нефтяной подвал, так, казалось бы, надежно укрытый природой. Ныне он привлекает внимание не только специалистов. Темпы развития этого месторождения — необычайны. Ежегодная прибавка добычи нефти равна здесь годовой производительности иных нефтяных республик, суммарной мощи нефтяных районов, имеющих многолетнюю историю.
Название этого места в русском переводе означает нечто вроде «гнилой воды». Можно было добавить: и воды и земли. Даже зимой восьмиметровую толщу болот не могут сковать сорокаградусные морозы. К первой перспективной точке для разведки на нефть, которую обнаружили сейсмические волны приборов геофизиков, гусеничные тракторы добирались, делая по полтора-два километра в сутки. И вот первый фонтан ударил здесь в 1965 году. С тех пор имя Самотлора начало круто набирать известность. Несомненно, оно станет таким же популярным, как в былые годы Баку, Майкоп, Туймазы.
Происходит поразительная метаморфоза. Озеро превращается в сушу с вырастающим здесь редковатым, но внушительным черным леском буровых вышек. Я был на Самотлоре год назад и не заметил вблизи буровых открытой воды. Она отступила вдаль, туда, куда еще только выдвигаются первые эшелоны вышек, нефтяных емкостей, насосных станций и линий трубопроводов.
Есть вблизи города Нижневартовска необычный памятник. Это прямоугольная стальная колонна; на вершине ее — устремленный в небо стальной завиток из листового металла, а рядом ниспадающие прутья, символически изображающие струи фонтана. Под ними надпись: «Первая скважина Самотлора». И дата — «1965 год».