Восхождение
Шрифт:
Величковский покачал головой:
— Варварское расточительство ценного сырья. Из тех самых отходов можно получать продукты с добавленной стоимостью в несколько раз выше исходной нефти.
Белозубов скептически хмыкнул:
— Простите, товарищ, но теория теорией, а на практике… Что с того гудрона взять? Липкая черная масса, ни на что не годная.
— Потому-то мы здесь, — вмешался я. — Пора показать, что ценные ресурсы пропадают прямо у вас под ногами. Товарищ Белозубов, позвольте представить моих спутников. Профессор Величковский, Николай Александрович, ведущий специалист по металлургии и химическим
Вороножский, до сих пор молчавший, вдруг оживился:
— Сегодня Меркурий находится в благоприятном аспекте с Сатурном! Прекрасный день для преобразования бесполезного в полезное! — Он извлек из кармана халата колбочку с темной вязкой жидкостью. — Знакомьтесь, это Николаус Третий! Особый модификатор битумных материалов!
Белозубов уставился на эксцентричного ученого с нескрываемым изумлением, но я уже привык сглаживать подобные ситуации.
— Борис Ильич имеет в виду, что привез с собой экспериментальный образец модификатора для переработки гудрона в высококачественный дорожный битум, — пояснил я. — Предлагаю перейти к осмотру производства, особенно участка по переработке тяжелых фракций.
Территория завода поражала хаотичностью застройки и изношенностью оборудования.
Мы переходили от одного цеха к другому, и картина становилась все более удручающей. Перегонные кубы еще царских времен, проржавевшие теплообменники, латаные-перелатаные трубопроводы с бесчисленными хомутами на местах прежних течей.
Рабочие в промасленных спецовках с любопытством разглядывали необычную процессию.
Особое внимание привлекал Вороножский в развевающемся черном халате, напоминавшем мантию средневекового алхимика. Он то и дело останавливался, извлекал из недр одежды колбы с различными жидкостями, что-то бормотал и делал пометки в странном блокноте, испещренном астрологическими символами.
Наконец мы добрались до самого дальнего цеха, небольшого кирпичного строения с почерневшими от копоти стенами. Внутри стояла невыносимая жара. Несколько рабочих в пропитанных потом рубахах управлялись с примитивными установками для отделения гудрона.
— Вот здесь и заканчивается наш производственный процесс, — вздохнул Белозубов. — Дальше только отвозим гудрон на котельную или сбрасываем в отстойники. Честно говоря, товарищ Краснов, мне иногда стыдно перед рабочими. Трудятся в адских условиях, а толку чуть.
Величковский, несмотря на жару в цехе, не снимавший длинный плащ, внимательно осматривал оборудование и что-то записывал в блокнот.
— Ничего не потеряно, товарищ директор, — произнес он, закрывая записную книжку. — Даже с этим допотопным оборудованием можно организовать вполне приличное производство дорожного битума. Нужна лишь установка для окисления гудрона и введения модификаторов.
Белозубов недоверчиво покосился на профессора:
— И что, этот… битум кому-то нужен?
— Вы даже представить не можете, насколько он нужен, — я положил руку на плечо директора. — Сейчас в стране разворачивается масштабное дорожное строительство. Сотни километров новых дорог требуют качественного покрытия. Наш модифицированный битум станет основой для создания долговечного, устойчивого к перепадам температур асфальтового покрытия. Товарищ Сталин лично
Упоминание имени вождя произвело магическое действие. Белозубов заметно подтянулся и кивнул:
— В таком случае, товарищ Краснов, наш завод готов освоить новое производство. Что для этого требуется?
— Немедленно возвращаемся в ваш кабинет, — ответил я. — Там я покажу чертежи новых установок и план модернизации предприятия.
Вороножский, все это время бродивший вдоль резервуаров с гудроном и что-то бормотавший, внезапно воскликнул:
— Эврика! Николаус не обманул! Структура их гудрона идеально подходит для нашей модификации! — Он повернулся к нам, глаза его лихорадочно блестели. — Нам нужны реакторы с мешалками, воздуходувки для окисления и миксеры для введения полимерных добавок! А еще… еще нам понадобится лаборатория! Обязательно с окнами на восток, чтобы утренние лучи Солнца активировали наши катализаторы!
Белозубов взглянул на меня с немым вопросом.
— Борис Ильич абсолютно прав насчет оборудования, — подтвердил я, пропустив комментарии про восточные окна. — И лаборатория действительно необходима. Думаю, можно переоборудовать часть административного корпуса.
Покидая цех, я заметил, как один из рабочих, пожилой человек с окладистой седой бородой, внимательно прислушивался к нашему разговору. Перехватив мой взгляд, он слегка кивнул, и в глазах его мелькнула искра понимания, которая встречается лишь у настоящих мастеров, способных оценить перспективную идею.
Вернувшись в кабинет директора, я разложил на столе чертежи и схемы, заранее подготовленные для презентации проекта.
— Вот план модернизации вашего завода, товарищ Белозубов. Предлагаю разделить процесс на три этапа. Первый. Организация производства базового дорожного битума. Второй. Создание линии модифицированных полимерных битумов с повышенными эксплуатационными характеристиками. Третий. Запуск экспериментального цеха синтетических материалов.
Белозубов склонился над планом, его густые брови сошлись у переносицы:
— Масштабно… Очень масштабно мыслите, товарищ Краснов. Но откуда взять средства? Наш завод едва сводит концы с концами.
— Финансирование обеспечит «Союзнефть», — ответил я. — Ваша задача — организовать работы и подготовить кадры. Часть оборудования изготовят на Коломенском заводе по специальному заказу, кое-что придется закупить за границей. Основные строительные работы начнутся через две недели.
— Так быстро? — директор явно не привык к такому темпу.
— Время не ждет, товарищ Белозубов, — серьезно произнес я. — А враги не дремлют. Каждый километр качественной дороги в будущем конфликте может оказаться решающим фактором.
Эти слова заставили директора подтянуться. Бывший фронтовик, он прекрасно понимал значение инфраструктуры для военных действий.
— Разрешите вопрос, товарищ Краснов. Почему именно наш завод? Есть предприятия и покрупнее, и поновее.
— Два ключевых фактора, — я начал загибать пальцы. — Первый. Близость к Москве, основному транспортному узлу страны. Второй. Высококвалифицированные кадры старой технической школы. Я навел справки. У вас работают специалисты еще с дореволюционным стажем, знающие производство досконально. Такие люди золотой фонд промышленности.