Воскресший гарнизон
Шрифт:
Мастерство орального секса было доведено у нее до совершенства, но Эльза прекрасно понимала, что таким способом мужчины ей не познать — ни силы его, ни выносливости, ни способности и желания ласкать и быть обласканным. Возможно, на сей раз ле-бенсборнская жрица не стала бы рисковать, однако, приведя Кровавого Зомби, его покровитель поставил жесткое условие, выдвинутое докторами Мартье и Гамборой: она обязана будет описать поведение этого «недочеловека» во всех его проявлениях.
— Обычно все мои сексуальные страсти остаются в ларце женской души, — попыталась было Эльза возмутиться этим требованием, пока Клык
— На сей раз вам придется отказаться от своих принципов, га-уптштурмфюрер. Верховный жрец доктор Мартье и начальник «лаборатории призраков» Фризское Чудовище только потому и согласились отдать вам на растерзание этого полузомби, что воспринимают ваши забавы как важный научный эксперимент. Вы станете первой женщиной, оказавшейся в постели с этим «Минотавром», к тому же нашим жрецам повезло, что речь идет о женщине не только обладающей огромным опытом обращения с мужчинами, но и обучившей этой тонкой богоугодной науке десятки других женщин. Кстати, это правда, что вы являетесь автором нескольких научных статей по проблемам воспитания лебенсборянок и в том числе по проблеме сексуального воспитания?
— Об этом в подземелье вашем мог знать только один человек — барон фон Штубер.
— Именно он и поведал мне эту тайну. А коль так, тогда наш выбор оказался правильным.
— Хотите сказать, что ему тоже известно о моем секс-эксперименте с зомби? — вежливо ужаснулась Эльза.
— Без согласия штурмбанфюрера Штубера мы не имеем права каким-либо образом распоряжаться Кровавым Зомби. Он здесь на особом учете начальника службы безопасности «Регенвурмлагеря».
— Так почему бы вам — то есть Штуберу, Мартье, Фризскому Чудовищу, Гамборе и еще кому-то там — не собраться в этом отсеке и не устроить массовый просмотр моих сексуальных экзальтаций? Причем совершенно бесплатно, в виде благотворительной акции.
Ланс недовольно покряхтел и бледновато-серое лицо его покрылось багровым пятнами. Он уже не раз пожалел, что поддался на эту авантюру с зомби Клыком. Какой, к черту, «сексуальный эксперимент»? Это с ним, оберштурмфюрером Лансом, должна была провести нынешнюю ночь Эльза Аленберн. Это его Эльза должна была сейчас соблазнять и сексуально ублажать. И только этот взрыв негодования по отношению к самому себе заставил начальника подземного лебенсборна сорваться:
— Извините, фрау Аленберн, но ваши личные экзальтации никакого интереса для жрецов «Лаборатории призраков», как и вообще для науки, не представляют.
— Спасибо, вы меня утешили, — раздраженно процедила Эльза. — Я уж думала, что придется устраивать показательные постельные «забеги».
Такая реакция испугала Ланса: вдруг в последнюю минуту она откажется от этой «случки», как цинично выразился доктор Мартье! Это поставило бы под угрозу весь экспромтом спланированный и затеянный эксперимент.
— Другое дело — Кровавый Зомби. Мы должны знать, что происходит с мужчинами, когда они оказываются в шкуре полу-зомби. Важно уже хотя бы потому, что существует замысел создания специального отряда секс-зомби. Вот тогда-то и понадобятся ваши «психологические заметки из постели, разделенной с зомби». Кстати, для вас эта ночь, или две-три, в зависимости от обстоятельств, может послужить материалом
— Считайте, что оправдались, — все так же холодно процедила Эльза.
— Весьма польщен.
Она все еще предпочитала забывать, что сама затеяла эту историю с зомби-любовником, сама избрала себе партнера и настояла на том, чтобы его предоставили. И пока Аленберн отдыхала на «гостевом» лежаке в ожидании мужчины на ночь, он, Ланс, вынужден был вырывать Кровавого Зомби из-под опеки Штубера и подземельных жрецов.
— Кажется, вы упомянули о каком-то отряде секс-зомби. Вы имеете в виду тех зомби, которые будет допущены к любовным играм с моими лебенсборянками?
— Нет, это будут специально подобранные медиками зомби-самцы, исключительно арийского происхождения, которые, меняя зомби-партнерш, станут заботиться о воспроизведении потомства зомби естественным путем.
— То есть минуя зомби-морги?
— Возможно, детеныши этих «недочеловеков» еще будут обрабатываться специальными колдовскими препаратами, наподобие тех, которыми обрабатывался «зомби-зет», он же унтер-офицер Клыков. Но я сказал: «возможно», поскольку еще не известно, что будут представлять собой эти детеныши. Как не известно и то, как будут вести себя зомби-матери, способны ли они будут более или менее нормально выхаживать своих детей.
Эльза впервые не стала ни возмущаться, ни иронизировать. Она поняла, что жрецы «Лаборатории призраков» действительно решили грешно вторгаться в божественные дела Создателя, и для этого им понадобится опыт множества экспериментальных совокуплений, подобных тем, которое должно произойти здесь уже через несколько минут.
... А затем этот зомби-самец набросился на нее с такой яростью, словно любовная утеха служила для него всего лишь прелюдией к той, настоящей, каняибалистской оргии живота, к которой он собирался приступить уже после насыщения полового. Он терзал женщину бесконечно долго, поражая ее и размерами «мужского достоинства», и непостижимой какой-то напористостью, подчас граничащей с яростью.
На каком-то витке полового безумия Аленберн уже перестала воспринимать эти игрища как наслаждение, и впала в некое прострационное безразличие, в состоянии которого проявлялось только одно инстинктивное стремление: выжить! Любой ценой вырваться из этих горилльих захватов, и выжить!
Всякий раз, когда Кровавый Зомби всуе удовлетворял свою страсть, Эльза в самом деле пыталась вырваться из-под его тела, но делала это молча, дабы не разгневать самца, и добивалась разве что того, что, каким-то образом изловчившись, меняла позу Но даже эти ее уловки «зомби-зет» воспринимал как попытки ускользнуть он него, и становился еще напористее и отчаяние.
В такие минуты он и в самом деле походил на огромного орангутанга, вожака стаи, утверждавшегося перед всеми теми самцами, которые все еще оставались за пределами его «клетки». Ни одного нежного слова его зловонная пасть при этом не издала, разве что время от времени мощная волосатая грудь изрыгала какой-то нечленораздельный рев, мало похожий на призывный клич самца, а скорее напоминавший победный рык стервятника.
Что же касается Эльзы Аленберн, то в висках ее пульсировала одна богоспасительная мысль: «Только бы этот орангутанг не растерзал меня! Только бы не растерзал!».